Амелии Лиа и Дэну Уиверу — лучших младших брата с сестрой девочке и пожелать нельзя.
Глава 1
Лондон, август 1932 года
Нет, это просто поразительно, до чего убийство преобразило мой брак!
Не то чтобы я хотела говорить о такой трагедии неучтиво, конечно нет. Но нельзя же не удивиться тому, как прикосновение смерти наладило наши отношения с мужем…
Прошло уже два месяца после страшных событий в «Брайтуэлле». Мы собирались отдохнуть на морском побережье, но отдых не задался: сначала мы стали свидетелями двойного убийства, а потом я и сама едва осталась в живых. Но теперь все это в прошлом. Сидя за туалетным столиком, потягиваю крепкий чай и собираюсь с духом перед выходом в свет. Мы с Майло провели в городе меньше недели, а это слишком малый срок, чтобы прийти в себя после жизни в сельской глуши и снова показаться на людях.
Чтобы восстановить душевное равновесие, временное затворничество было просто необходимо. Кошмарные каникулы у моря полностью выбили меня из колеи, и дело не только в убийстве. Наша с Майло семейная жизнь оказалась на грани краха, а сплетни об этом в живописных деталях разлетелись по всей стране. А если еще вспомнить о том, что я — пусть недолго и совершенно безосновательно — подозревала в убийстве собственного мужа…
Все мы совершаем ошибки.
В конце концов все разрешилось, и мы с Майло отправились в Торнкрест, наш загородный дом, где уладили большую часть разногласий. Но идиллия не может длиться вечно. Поездки Майло в город с каждым разом становились все продолжительнее, уезжать он стал чаще, и я была вынуждена признать, что его неуемной натуре слишком тесно в нашем замкнутом мирке. Что ж, лондонский свет — не лучшее место для того, чтобы забыть о неприятностях, но не могла же я предоставить мужа самому себе. Пришлось вернуться в лондонскую квартиру.
Конечно, у нас не все еще было идеально, но я чувствовала себя счастливой. Мы не были так счастливы уже очень давно.
Припудривая носик, я взглянула на отражение Майло. Он сидел у меня за спиной на бархатном стуле эбенового дерева, ослепительный в своем вечернем костюме, и листал журнал, ожидая, когда я закончу вечерний туалет.
— Ты читала этот номер «Миррор»? — спросил он.
— Ты же знаешь, я не люблю читать всякий вздор, — ответила я. — А что? И о тебе там что-то есть? По-моему, ты пробыл в городе не так долго, чтобы привлечь внимание газет.
— Вот и ошибаешься. И на этот раз я не один. Разреши прочесть вслух эту сочную сплетенку. — Он прочистил горло для театральной выразительности: — «После памятного случая в отеле «Брайтуэлл» мистер и миссис Эймс снова появились вместе, опровергая, по крайней мере временно, слухи о надвигающемся разрыве».
— Там правда так пишут? — спросила я в ужасе. Зря я надеялась, что все улеглось, — торговцы сплетнями не собирались оставлять нас в покое.
— Именно так, — отозвался Майло, — а в доказательство нашего счастливого примирения — фото. Эймори, ты здесь очень хороша.
Он согнул газету и поднял так, чтобы я могла видеть фотографию, сделанную позавчера вечером, когда мы вдвоем выходили из ресторана. Я повернулась, чтобы изучить ее поближе. Да, не мне суждено приковывать взгляд. По этой части у нас Майло. В вечернем костюме, со спокойным красивым лицом и черными волосами, блестящими от вспышки, он выглядел великолепно. Просто смешно, до чего мой муж фотогеничен.
— Прямо перед нами выходил премьер-министр, — сказала я. — Мне казалось, фотографируют его.
— Ерунда, — возразил Майло. — Зачем им снимать Макдональда, если они могли сфотографировать тебя?
— Или тебя, раз уж на то пошло, — ответила я, по долгому опыту зная, что мой муж — фаворит светской хроники. Этой весьма сомнительной славы он добился внешностью кинозвезды и очаровательной способностью попадать в компрометирующие ситуации. Я не стала озвучивать продолжение мысли: замечательно, что хоть раз на фотографии рядом с ним не кто-нибудь, а законная жена. Кажется, дела и впрямь пошли на лад.
Я повернулась обратно к зеркалу, взяла со столика сапфировое ожерелье и приложила к шее.
— Не поможешь мне с застежкой? Вечно заедает.
— Конечно.
Он отбросил газету и поднялся со стула. Подойдя ко мне, застегнул цепочку; я почувствовала тепло его пальцев. Это одно из моих любимых украшений: благородные сапфиры в тон синему платью с открытой спиной оттеняли мои темные волосы и светлую кожу.
Голубые глаза Майло встретились в зеркале с моими серыми глазами.
— Ты очень красива, Эймори, — сказал он, а затем положил ладони мне на плечи, нежно поцеловал в шею и прошептал: — Напомни мне еще раз, зачем мы едем к Баррингтонам.
Теперь вспомнить было непросто…
— Миссис Баррингтон — давняя подруга моей матери, — произнесла я.
— Значит, ее тем более надо избегать.
Я проигнорировала эту фразу и продолжила, хотя Майло никак не давал собраться с мыслями:
— Когда она узнала, что мы в городе, то пригласила нас на ужин. По-моему, очень мило с ее стороны.
На самом деле она буквально настаивала на нашем визите. Мы не виделись много лет, и я была озадачена такой страстной жаждой повидать меня. Впрочем, вечер в компании миссис Баррингтон никому не повредит.
— Вечер будет чудесный, — добавила я неуверенно.
— Он был бы куда чудеснее, останься мы дома.
Я обернулась и неодобрительно посмотрела на Майло, а он не упустил шанса меня поцеловать и притянул к себе, опрокинув табурет у туалетного столика.
До меня смутно донесся телефонный звонок в коридоре и голос Винельды, моей горничной. А вскоре она нерешительно постучала.
— Пусть уйдет, — прошептал Майло.
— Ты неисправим, — рассмеялась я, пытаясь отвести его руки.
Он нехотя отпустил меня. Я пригладила платье и позвала:
— Входи, Винельда!
Боясь заглянуть внутрь, она чуть-чуть приоткрыла дверь.
— Ваша машина готова, мадам.
— Спасибо. Мы сейчас выйдем.
Когда Винельда ушла, я повернулась к мужу.
— Нам пора идти.
