Пятая нить. Танец тела
Чем больше я танцую, тем больше обретаю гармонию с собственным телом.
Мы часто ведем себя так, словно главным является ум, душа, характер, а наше тело второстепенно, оно лишь вместилище сознания или духа. Но ведь у нас нет неопровержимых доказательств, что сознание и дух могут существовать вне тела. Они могут быть составляющими тела, или тело – их выражением. В любом случае, тело заслуживает не меньше внимания, уважения и благоговения, чем сознание и дух.
Я считаю, что именно двойственность нашего мышления заставляет нас воспринимать эти категории отдельно друг от друга, а не как стороны единого целого. Мы можем представлять дерево отдельно от леса или людей отдельно от земли. Но мы также можем рассматривать дерево как часть леса, а людей – как часть земли. Поэтому, возможно, эти разграничения тела, духа и сознания могут быть вопросом точки зрения. Если мы позволяем им быть просто частями нашего «Я», у них появляется возможность гармонично взаимодействовать.
Отделить тело от красоты и внешности может быть довольно сложно. Но это касается тела – того, что значит существовать в теле, внутри него и с ним, что значит быть этим телом. А не того, как это тело выглядит. Это тело, имеющее грудь и бедра, матку, вагину и клитор… а также руки, такие прекрасные; ступни и ноги, дающие нам возможность передвигаться, позвоночник, все это связывающий; голову, кожу, кости и пульсирующую кровь; вены, сухожилия и мышцы…
Мой танец с телом
Мне потребовалось много времени, чтобы подружиться со своим телом. Я имею в виду не то, как оно выглядит, а собственное нахождение внутри него. В подростковом возрасте у меня был юношеский артрит, и я испытывала разную по интенсивности боль во всем теле. Особенно невыносимой была боль в ногах. Примерно с двенадцати до девятнадцати лет я редко ходила, не испытывая какого-либо дискомфорта. Часто по пути из школы я не могла сдержать слез от боли. Бывали времена, когда меня просто ошеломляла бессмысленная природа хронической боли, и я беспомощно плакала часами напролет.
В школе я была освобождена от занятий физкультурой и страдала от того, что была лишена любимых игр. Я решила во что бы то ни стало участвовать в самодеятельности. Стоять на сцене иногда было мучительно, особенно во время зимних представлений, но я была готова пожертвовать своими ногами ради театра. Во время репетиций я присаживалась каждый раз, когда только было возможно. Иногда я едва могла сойти со сцены, а затем буквально падала от боли. Но в те моменты, когда пьеса оживала, я забывала об этом и выходила за грань своих возможностей. Думаю, это положило начало моему увлечению ритуалами.
Я много лет не могла найти средства от своей болезни. Я обнаружила, что тепло, массаж, сухая теплая погода приносили облегчение. Полностью избавиться от боли мне удавалось с помощью мощнейшего препарата, который я согласилась принимать в течение трех месяцев (позже я узнала, что это лекарство обычно выписывают только пожилым людям из-за его кумулятивных побочных эффектов). Затем в девятнадцать лет я стала посещать натуропата и обнаружила, что помочь преодолеть болезнь может специальная диета.
Я мгновенно обратилась в новую веру. Примерно после пяти дней диеты, исключающей молочные продукты, томаты, баклажаны и стручковый перец, кофе, алкоголь, сахар, специи и соль, куриное и красное мясо, пшеницу, грибы и цитрусовые, я почувствовала, как боль отступает, и никогда больше не возвращалась к прошлому. Этой диеты было удивительно просто придерживаться. Достаточно было одного малейшего отступления, и приступы боли возвращались, как предупреждение. После нескольких лет мое тело вновь стало воспринимать некоторые из запрещенных продуктов в маленьких количествах, тогда как других (помидоров, пшеницы и картофеля) я продолжала избегать на протяжении следующих десяти лет.
У меня изменился цвет глаз. Изначально у меня были карие глаза – коричневатые с зелеными крапинками. Их цвет изменился за одну ночь – так мне показалось. Как-то я посмотрела в зеркало и увидела, что у меня серо-голубые глаза. Это случилось через несколько месяцев лечения диетой, и мне казалось, что я стала другим человеком изнутри и внешне.
В возрасте примерно двадцати одного года я перенесла перенапряжение мышц лучезапястного сустава, возникшее в результате работы на пишущей машинке, и несколько лет едва могла писать – боль была невыносимой. Я всегда ценила свои руки выше всех остальных частей тела, так как я ими писала. В детстве, когда у меня был артрит, я заключила сделку с судьбой – я была готова потерять все, но только не возможность работать руками. Болезнь лучезапястного сустава казалась насмешкой над всеми перенесенными страданиями.
Я слегла с инфекционным мононуклеозом и провела три месяца в тумане небытия, а затем два года постепенно возвращалась к нормальной жизни. Постепенно, день за днем, я возвращала себе части собственного тела с помощью физиотерапии, лечебной физкультуры, а также убеждения, что в конце концов я верну себе свое тело, я потребую его обратно и буду любить его, работать с ним, чтобы наслаждаться пребыванием в собственном теле, на этой планете, в этой части земли.
Сейчас, уже в преклонных годах, состояние моего тела становится все лучше и лучше, и у меня с ним развились более близкие отношения. Я в лучшей форме, чем была когда-либо. Я не сдаюсь на милость хронической боли, хотя отношусь к ней с большим уважением. Мне известно, что в ее силах переписать мое сознание, мое понимание самой себя и всего мира в любой момент, когда она нанесет удар. Боль в любой момент может нанести мне удар, от нее моему телу не скрыться. Я не могу от нее избавиться. Поэтому я считаю, что мне следует быстро адаптироваться к проблемам, ведь результатом промедления становится мое нежелание находиться в собственном теле – недопустимая позиция для язычницы, поклоняющейся земле.
