Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
Так, покровительственно болтая, он привел меня к двухэтажному бревенчатому домику, обвитому виноградной лозой, и завел внутрь – ну точно лошадь под уздцы.
В передней нас встретили многоцветный мохнатый ковер на полу, основательная мебель. На стенах и полках было множество предметов самого разнообразного вида – от больших раковин до остатков каких-то сложных приборов. Как я догадался, это были сувениры, вывезенные хозяином из плаваний. Тут же на ружейной пирамиде стояло несколько ружей и карабинов незнакомого мне вида.
Потом дверь на лестницу, ведущую вверх, распахнулась, и появился хозяин этих апартаментов.
Это был тот самый старик, стоявший на мостике того самого корабля, на палубе которого я финишировал вчера, вывалившись из своего мира. Видимо, это и был Ятэр, о котором я столько слышал.
Спустившись, он уселся на лавку у стены, похлопал по сиденью рядом с собой – мол, садись. Я повиновался.
– Ну что, очухался помаленьку, пришел в себя? – с грубоватой заботливостью спросил хозяин. – Вижу, что пришел. Ну и славно. Я видел, как ты держал себя, когда попал на мой корабль. Хорошо держался. – Он хлопнул меня по плечу. – И потом, кстати, тоже. Вижу, тебя так просто не сломать. Других, бывало, когда они все узнавали, водой отливать приходилось или вообще вязать. Вопили, на людей кидались, руки даже, бывало, на себя накладывали… Ладно! Повторять, где и как ты оказался, и объяснять, что назад тебе пути нет, я думаю, не надо. Так же и объяснять тебе, что тут за жизнь: слишком много придется времени потратить. Но кое-что ты должен усвоить сразу и намертво, для своего же блага…
Итак: мы все здесь живем по законам, которые установили для нас наши хозяева. Это раз. Но еще и по тем, которые устанавливаем сами для себя. Это два. Хозяева могут наказать за неисполнение всей своей силой. У нас нет такой силы и нет тех, кто карает. Но тот, кто вздумает нарушать наши законы, тоже будет наказан. Может быть, не так заметно, но не менее жестоко. – Его глаза сурово блеснули из-под седых бровей. – Ты их узнаешь совсем скоро. Но пока расскажу тебе о главных, которые нужно будет усвоить для начала.
Вот первый закон. Тут нет ни врагов, ни иноверцев, ни низших, ни высших, запомни это накрепко. Здесь нету никого, кроме товарищей. Если кто-то тебе не нравится – не подавай виду, может, ты ему тоже не очень приятен. Если даже ты с кем-то воевал раньше – забудь, все это осталось там. И ты должен относиться к товарищам так, как хочешь, чтобы относились к тебе, и к тебе самому будут относиться так же.
Вот второй закон.
Если ты что-то можешь сделать для своего товарища, ты должен это сделать. И тогда товарищ сделает для тебя все, что сможет.
Теперь дальше. Тебе, возможно, захочется бежать. Я бы не советовал тебе этого делать, но…
И вот тебе третий закон – если ты решишься на побег, то не пытайся никого за собой тянуть. И если тебе не удастся бежать – прими свою судьбу как должное и умри как мужчина.
Ну вот, этого пока достаточно. Со временем, говорю, ты узнаешь больше.
Теперь вот что. Зовут меня, как ты, наверное, уже слыхал, Ятэр-Ятэр. И я отныне твой капитан. А ты знаешь, кто такой капитан для тебя?
– Знаю, – пробормотал я. – Капитан – второй после бога на судне, он хозяин жизни и смерти моряка…
– Не совсем так. Наказывать смертью могут одни только хозяева. Я же имею право просто убить тебя. Если ты затеешь бунт или во время шторма или боя твоя трусость будет угрожать кораблю и команде. Но думаю, до этого не дойдет, ты трусом не выглядишь, а я редко ошибаюсь. До сих пор с моими людьми такого не случалось, и надеюсь, ты меня не подведешь… А капитан для матроса – у нас, во всяком случае, – это человек, который отвечает за всех своих подчиненных. Перед Хэоликой, перед другими людьми, ну и перед всеми богами, сколько их там ни есть – если они есть. И я теперь отвечаю за тебя. Не подведи, – повторил он. – Ну вот, – повернулся он к Шайгару, подталкивая меня вперед. – Отныне он – наш новый матрос. Будешь делать из него человека. Дури из него придется выбить, конечно, порядочно. Только особо не усердствуй, говорю. Из него будет толк…
Дмитрий
Ятэр-Ятэр умер на следующую ночь после нашего возвращения. Сердце старого моряка остановилось во сне.
Утром протяжное печальное пение сигнальной трубы оповестило поселок о смерти одного из нас.
Уже через час за дело взялись люди из береговой службы базы, вошедшие в число постоянной похоронной команды, – только они по установленной хэоликийцами традиции занимались погребением усопших слуг острова.
За несколько часов они сложили на плацу высокий костер из толстых сосновых бревен, пересыпанных лучиной и хворостом. По приказу Тхотончи было выделено несколько фунтов благовонной смолы.
Затем на сколоченный из старых корабельных досок помост похоронщики водрузили тело Ятэра, завернутое в его личный штандарт. Ладонь старика покоилась на рукояти лежащего рядом старинного кинжала. В изголовье ему положили краюху хлеба и поставили кувшин с крепким вином.
На закате у погребального костра собрались почти все обитатели базы.
Тхотончи произнес не слишком длинную речь, в которой в витиеватых и высокопарных выражениях, показавшихся мне нелепыми и неуместными, прославил «уходящего от нас в последнее плавание, в область, откуда не вернулся ни один», призвав нас служить Острову так же честно и всеми силами, как служил покойный.
Вот из толпы вышла Мидара, приблизилась к костру. На ее ладони блеснула золотом крошечная дамская зажигалка с россыпью изумрудов и бриллиантов на корпусе…
Занялись быстрым пламенем щепки в основании костра. Потом запылали бревна…
Вот уже огонь поднялся в два человеческих роста, а Мидара все стояла рядом, словно не замечая жара. Затем, резко взмахнув рукой, метнула зажигалку в костер и отошла, вновь смешавшись с толпой.
Пламя еще некоторое время рвалось вверх, а потом на глазах стало опадать, из раскаленного бесцветного становясь рыжим. И вот уже над грудой углей пляшут синие язычки.
Когда огонь окончательно угаснет, кострище будет засыпано, и на этом месте появится невысокий курган, на вершине которого установят камень с выбитым на нем родовым тотемом Ятэра – изготовившимся к прыжку леопардом. Такова была его воля, высказанная им в последнем разговоре со мною.
Когда после поминальной трапезы я отправился домой, меня взялась сопровождать Мидара.
И вот, когда я вошел в дверь, Мидара вовсе не повернула обратно, а вошла следом за мной и по-хозяйски расположилась на диване, указав на место рядом с собой.
Признаюсь, я был удивлен. Не говоря уже о неподходящем моменте, общеизвестный факт, что благосклонность к мужчинам четвертый вице-командор проявляла немногим чаще, чем наш кухонный мерин Цезарь – к кобылам.
Мидара чуть улыбнулась, наверное догадавшись, что у меня может быть на уме.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
