Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
Люди постоянно шептались у меня за спиной, и как-то я услышала: «Ведьма». Сначала обиделась, а после подумала – мне нечего терять. Ведьма так ведьма, и превратилась в настоящую ведьму. Попробовала на метле полетать. Получилось не сразу. Научилась колдовать и начала людям мстить, досаждать. Дурная слава поскакала по свету, а я ещё добавляла к слухам. Разбушуюсь, нашумлю, чтобы все слышали обо мне. Вы, например, как узнали про меня?
– Мы не только слыхали, – ответил Моряк Ловила. – Я чудом спасся от беды. Попал в скаковой круг дьявола.
– Да, было, было, – словно вспомнив приятное, зашамкала старая ведьма, так силы теперь не те. Заслышу прежде уханье сов и посвист летучих крыс и марш на игрище. Сажусь на помело и полетела – ветер в ушах свистит. Да, по дороге из озорства заверчу какую-нибудь тучку, да так, что либо град из неё высыплется, либо получится вихрь, и может он самостоятельно двигаться и крушить. А как соберёмся на игрище, накрутимся, нахохочемся, такое, бывало, по молодости, натворим, приятно вспомнить потом.
Теперь старая стала, колдую у огонька и кое-что получается. Вот Скаковой круг дьявола стал даже лучше выходить. Не очень он у меня получался в молодости. Терпения не хватало. Не просто ведь перебаламутить целое море и такое вращение закрутить, чтобы перемешать и воздух и море. Не сразу получится, но если вышло, держись. Можно пустить его в долгое путешествие. Неделю бродит вихрь по морю, по побережью, по островам. А я за ним по телевизору наблюдаю, по четвертой программе. А если сил нет: намаялась или прихворну, включаю другие программы и наблюдаю чужие сны.
Она снова защёлкала ручками волшебного телевизора. На экране появились обрывки чьего-то кошмарного сна. Кто-то за кем-то гнался, хватал жертву за горло, душил. Кто-то хрипел, тонул, задыхался под одеялом, а старуха смотрела и повторяла:
– Было, было и это было. До чего же старый сон. Ну, кого удивишь сегодня погоней? А вот скрипнула дверь. Ну, что ужасного в скрипе двери? Последнее время стали спокойно спать. Что случилось? Скучище. – Она зевнула так, что рот её перекосило. – Давненько не было у нас землетрясений или вулкан не извергался, и все – непуганые теперь. Может, пришла пора жахнуть по Миру метеоритом?
Она потянулась выключить телевизор, но тут на экране появился новый сон. Страхи и ужасы в длинных балахонах, необычайно тощие скопом ловили ведьму. Она увертывалась, пускала в ход доступное ей колдовство, а они окружали её, обволакивали, залепляли ей рот, впивались жуткими своими глазами в её глаза.
Это заинтересовало ведьму. Она уставилась в телевизор, забыв обо всём.
Художнику и Моряку Ловиле это только и нужно было. Теперь они были уверены, что ведьма привыкла к их запаху. Они на цыпочках обошли пещеру, хотя могли ходить, не таясь: грохот кошмарного сна раскатывался по пещере, а ведьма увлеклась зрелищем, сидела, раскрывши рот, не отрывалась от экрана.
И хотя по углам пещеры было темно, многие вещи светились сами, объявляя о своём волшебстве.
Много здесь было диковинного: и искусная ловчая сеть – паутина и обоюдоострый меч секир-башка, а у самой стены стояли сапоги. С виду были они неказисты: грязные, поношенные, да к тому же с дырой. Но они были желанными сапогами-скороходами, и особое клеймо светилось на них: «Сапоги фабрики „Скороход“», даже чек был приклеен намертво к голенищу из магазина «Богатырь».
Художник и Ловила примерили по сапогу и захватили ещё и для лекаря, и для повара, и не успели в них ступить, как очутились возле гостиницы.
Ночь уже подходила к концу. Перекликались дозорные. Разом посерело вокруг и стали видны цветные стёкла гостиницы, черепичная крыша и венчающий крышу золотой шар на остром шпиле.
В гостинице спали. Вместо того, чтобы незамеченными юркнуть в неё, Ловила остановил Художника.
– Подожди. Вещи из страны Грез – нестойкие и пропадают. Достанешь, скажем, волшебный зонт. Необыкновенный зонт, защищающий не только от дождя, но и от дурного глаза и колдовства. Только в обычном мире он может пропасть в любой момент, и ты окажешься вдруг под дождём. Или приносят чудесный складной мост. Через любую реку он может перевести или через любую пропасть. Но только в обычном мире он может исчезнуть в любой момент, как и другие волшебные вещи из Страны Грёз. И поэтому приносить вещи из Страны Грёз строго воспрещается.
– И могут исчезнуть сапоги-скороходы? – спросил Художник.
– Запросто, но от этого, – весело ответил Моряк, – припасен мною особый заморский гуталин, закрепляющий волшебство.
Они почистили гуталином сапоги-скороходы и улеглись спать. Утром в гостинице никто не догадался, что у порога стоят волшебные сапоги, потому что с виду они были совсем обыкновенными – поношенными и с дырой.
Экспедиция
Утро следующего дня птица-секретарь провела в хлопотах. Ведь очень не просто снарядить экспедицию. Любой экспедиции выделялся свой говорящий попугай, который заучивал массу сведений. Но этот был пуганным. Недавно он пострадал и опасался незнакомых компаний. По меньшей мере, – думал он, – услышишь обидное – «попка-дурак», а могут, к примеру, и дернуть за хвост.
Всё утро ему пришлось заучивать массу сведений. В последние минуты он заучивал маршрут. Чтобы всё запомнить, ему нужно было повторить сведения по двадцать раз.
Попугая несколько раз перебили, крича, что некогда, время прошло и пора идти, а не мешкать, и он точно не помнил, сколько раз повторил.
Повторив меньше, не всё запомнишь, больше – забудешь всё.
Наконец, экспедиция отправилась в путь, и птица-секретарь долго махала им вслед крылом.
Путники, сделав пару шагов в сапогах-скороходах, проскочили и заповедный лес, и Черный мост, и Круглое озеро, и очутились по ту сторону Жабьего болота. Они не привыкли ещё к сапогам-скороходам и делали большие шаги. Ступив назад, они проскочили назад, да ещё и Соловьиную рощу в придачу. Пришлось учиться делать крошечные шаги.
Попугая несли в наружном карманчике рюкзака. Ему было стыдно, что он не признался, что запомнил не всё. Объясняя, он путался, и вынув его в очередной раз, Моряк Ловила в сердцах засунул его в кармашек вниз головой. Попугай обиделся и умолк. Еще раз он захотел было высунуться и объяснить, но рюкзак тряхнуло, и попугай стукнулся о что-то твердое, и тогда совсем обиделся и умолк.
Научившись делать крошечные шаги, путники очутились между Лазоревым лугом и болотом, где рос выморочный карликовый лес. Выпустили попугая. Попугай поел и развеселился, ему захотелось летать и шутить. Но его заставили снова пересказывать маршрут.
Попугай путался. Было ясно, что он не всё повторил, а по тому и не всё запомнил. Каждый раз он отвечал по-иному. Наконец, невыдержанный Повар-лягушка обозвал его попкой-дураком и пообещал выщипать попугаю хвост.
Попугай не на шутку встревожился. Он опасался незнакомых компаний. В предыдущей экспедиции он лишился своих лучших перьев и очень переживал. Дело в том, что он собирался свататься к прекрасной попугаихе и без перьев мог получить отказ. Слыша угрозы повара, он совсем потерял голову. Ум у него был невелик и до отказа заполнен сведениями и подорожными советами: не углубляйся в лесную чащу; беги от ароматов; не умывайся стоячей водой… Для мыслей собственных в его голове просто не оставалось места. И потому попугай вел себя очень просто. Испугавшись, попугай тотчас улетел. Путешественники оказались сразу и без маршрута, и без советов и прочих нужных сведений и были вынуждены действовать на свой страх и риск. Попугай, не помня маршрута, сразу заблудился и залетел в тёмный лес. Там, взывая о помощи, он осип и ужасными криками пугал всех.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
