Так они и спустились к завтраку – миссис Эш в одном из своих новых парижских туалетов, Кейти в платье из оливкового сержа, а Эми в сборчатом платьице и передничке, сияя улыбкой, рука об руку с только что приехавшим дядей Недом, с которым они всегда были союзниками. И миссис Пейдж, и Лили было нелегко скрыть то, что их неприятно удивило такое неожиданное сочетание. На мгновение Лили широко раскрыла глаза и пристально уставилась на вошедших в недоверчивом изумлении, затем, опомнившись, кивнула как можно любезнее миссис Эш и Кейти и одарила лейтенанта Уэрдингтона очаровательной застенчивой улыбкой, пробормотав при этом:
– Мама, ты это видишь? Что это значит?
– Как, Нед, ты знаешь этих дам? – спрашивала в ту же минуту брата миссис Эш.
– А вы их знаете?
– Да, мы встретили их вчера. Они родственницы моей подруги, мисс Карр.
– Неужели? Между ними нет ни малейшего семейного сходства. – И мистер Уэрдингтон перевел внимательный взгляд с утонченно-миловидной Лили на Кейти, которая, по правде говоря, не выиграла от такого сравнения.
«У нее хорошее, умное лицо, – подумал он, – и выглядит она как леди, но, что касается красоты, их нельзя сравнивать». Затем он обернулся к сестре, сказавшей:
– В самом деле, ни малейшего. Более непохожих девушек быть не может. – Миссис Эш провела то же сравнение, но с совершенно иным результатом. Лицо Кейти было для нее знакомым и милым, а Лили Пейдж вовсе не пришлась ей по душе.
Однако то, что миссис Эш оказалась родственницей молодого морского офицера, вызвало удивительную перемену в отношении миссис Пейдж и Лили ко всей компании. Кейти стала особой, с которой нужно было скорее искать дружбы, чем стремиться отделаться от нее, и потому теперь не ощущалось недостатка сердечности в их обращении с ней.
– Я хочу зайти к тебе и хорошенько поболтать, – сказала Лили, продевая руку под локоть Кейти, когда они выходили из столовой. – Нельзя ли мне зайти прямо сейчас, пока мама будет у миссис Эш? – Этот маневр позволил ей оказаться рядом с лейтенантом Уэрдингтоном, и она прошла, шагая между ним и Кейти, через холл в маленькую гостиную миссис Эш. – Ах, совершенно очаровательно! Ты все здесь устраивала, с тех пор как переехала, да? Совсем домашний вид. Жаль, что у нас нет гостиной, но мама решила, что не стоит устраивать гостиную, раз мы собираемся пробыть здесь совсем недолго. А какой прелестный балкон – и прямо над водой! Можно мне выйти на него? Ах, мистер Уэрдингтон, только взгляните!
С этими словами она толкнула полузакрытую балконную дверь и вышла. Мистер Уэрдингтон, на мгновение заколебавшись, последовал за ней. Кейти остановилась в нерешительности. На балконе едва ли было достаточно места для троих, однако ей не хотелось оставить их одних – она боялась показаться невнимательной к гостье. Но Лили повернулась спиной и говорила вполголоса. В действительности это была не более чем легкая болтовня, но внешне казалось, что это какая-то доверительная беседа, так что Кейти, немного подождав, отошла, села на диван и взяла свое вышивание, присоединяясь иногда к разговору, который вели миссис Эш и кузина Оливия. Она не была возмущена невоспитанностью Лили, да и не удивлялась ей. Миссис Эш была менее терпимой.
– Не слишком ли там сыро, Нед? – окликнула она брата. – Тебе лучше накинуть мою шаль на плечи мисс Пейдж.
– Ах, нет, ничуточки не сыро! – отозвалась Лили, отрезвленная этим недвусмысленным намеком. – Спасибо, что подумали об этом, миссис Эш, но я уже как раз возвращаюсь в комнату. – Она села рядом с Кейти и начала довольно вяло задавать вопросы. – Когда ты уехала? И как там были все ваши, когда ты с ними расставалась?
– Все здоровы, спасибо. Мы отплыли из Бостона четырнадцатого октября, а перед тем я два дня провела у Розы Ред – помнишь ее? Она теперь замужем, и у нее премилый маленький домик и такая очаровательная малютка!
– Да, я слышала о ее замужестве. Не ахти какая партия для дочери миссис Реддинг, правда? Я никак не предполагала, что она может удовлетвориться меньшим, чем член конгресса или секретарь какого-нибудь посольства.
– Думаю, что Роза не особенно честолюбива, и, как кажется, она совершенно счастлива, – ответила Кейти, вспыхнув.
– Ах, ни к чему бросаться защищать ее! Я знаю, вы с Кловер всегда обожали Розу Ред, но я никогда не могла понять, какое уж такое в ней очарование. В ней никогда не было ни капли изящества, и она всегда была до невозможности груба со мной.
– Вы не были близкими подругами в школе, но я уверена, что Роза никогда не была груба, – с достоинством возразила Кейти.
– Ну уж теперь-то мы не станем ссориться из-за нее. Расскажи мне лучше, где ты побывала, куда еще поедешь и как долго будешь оставаться в Европе.
Кейти, радуясь возможности перевести разговор на другую тему, исполнила эту просьбу, и они занялись сопоставлением своих планов и впечатлений. Лили была в Европе почти год и видела, как она выразилась, «почти все». Прошлую зиму они с матерью провели в Италии, ненадолго съездили в Россию, как следует ознакомились с достопримечательностями Швейцарии, и Тироля, и Франции, и Германии и вскоре собирались в Испанию, а оттуда в Париж за покупками перед запланированным на весну возвращением домой.
– Нам, конечно же, понадобится масса вещей, – сказала она. – Никто и не поверит, что мы были за границей, если мы не привезем домой кучу нарядов. Lingerie[82]и все такое уже заказано, но платья должны быть сшиты в последний момент, по последней моде, и я думаю, нам придется пережить ужасное время. Ворт[83]обещал сшить мне два уличных костюма и два бальных платья, но на его слово нельзя положиться. А ты много успела, Кейти, пока была в Париже?
– Мы три раза ходили в Лувр и побывали в Версале и Сен-Клу[84], – сказала Кейти, нарочно делая вид, будто не поняла Лили.
– Ах, я не об этих глупостях! Я имела в виду туалеты. Что ты купила?
– Сшила на заказ один темно-синий костюм.
– Подумать только! Какая умеренность!
Посещение магазинов играло большую роль в воспоминаниях Лили. Она вспоминала те или иные места не из-за их местоположения, красоты или связанных с ними исторических событий или произведений искусства, которые там хранились, но лишь как места, где она купила то или это.
– Ах, эта прелестная Пьяцца ди Спанья![85]– говорила она. – Там я нашла мое ожерелье в стиле рококо; ничего прелестней ты наверняка никогда не видела. – Или: – Прага – о да! Мама купила там чудеснейшую старинную цепочку из серебра, чтобы носить на поясе, а к ней подвешены всякие вещицы – игольницы, и часы, и флакончики для духов, все из чистого серебра и с такой красивой гравировкой! – Или: – Берлин нам показался отвратительным, но янтарь там лучше и дешевле, чем в любом другом месте, – длинные бусы, с самыми крупными бусинами и такого красивого бледно-желтого цвета, всего за сто франков. Ты должна купить себе, Кейти.
