19
Жила-была девочка, которой не было…
Сначала Белоснежка двигала только руками. Медленно, длинными и спокойными движениями, держа руки прямыми, она поднимала их почти до ушей и опускала обратно, к бедрам. Снег был пушистым и мягким. Он легко поддавался ее движениям. А затем она вспомнила, что надо двигать еще и ногами.
Как давно она делала это в последний раз? Когда-то в детстве. Перед школой? Наверное…
В школе издевающиеся над Белоснежкой одноклассницы бросали ее в сугробы так много раз, что позже ей даже в голову не приходило добровольно лежать в снегу.
Снежный ангел…
Красивые слова, хотя они и не значат ничего, кроме ощущения холода от снега. Крылья, которые создают движения рук. Лоно, которое формируют движения ног.
Снежный ангел. Белоснежка много раз делала его во дворе с сестрой. Роза рассказывала ей перед сном вечерние сказки про стаю ангелов, которая прилетит ночью во двор поспать, и говорила, что каждому из них надо организовать для этого место. Старшая сестра сказала, что не будет спать до тех пор, пока не увидит излучающее свет прибытие чудесных существ. Белоснежка заставила Розу поклясться, что та ее разбудит. Сестра обещала и пожала ей руку. Так Белоснежка и засыпала в тот вечер – с рукою в теплой ладони Розы…
Слезы снова потекли из уголков ее глаз к ушам.
Каждый день воспоминаний становилось все больше и больше. Как будто внутри Белоснежки был комод с множеством ящиков, и они стали открываться один за другим после того, как годами оставались под замком.
Жила-была спрятанная девочка.
Жила-была девочка, которой не было.
Теперь Роза больше не была спрятанной. Она умерла, но все равно продолжала жить в воспоминаниях, фотографиях, разговорах… Ее не вычеркнули прочь, не удалили в небытие. Белоснежка все еще не смогла до конца привыкнуть к тому, что сам факт существования ее сестры был скрыт от нее. Это странно и жутко, и она знала, что никогда не смирится с таким решением родителей.
Они сделали это в шоке, смешанном с горем и отчаянием. Петер и Кайса Андерссоны действительно думали, что их младшая дочь убила старшую. Нечаянно, играя. Показания Йенники это подтвердили, а детский психолог не смог вытянуть из трехлетней Белоснежки ничего, кроме того, что она не понимала, что случилось. Она лишь говорила, что они с сестрой «играли в смерть».
Андерссоны думали, что осознание такой вины будет невыносимо тяжелым для ребенка и что лучше закрыть для него эту часть прошлого. Хотя Белоснежка думала, что главная причина этого решения была в родительском нежелании смириться с утратой. Они чувствовали себя так, словно у них украли дочь, и им проще было думать, что исчезнувшего ребенка вообще никогда не было. Они скрыли от младшей девочки правду, потому что сами не могли терпеть ее.
И поэтому они начали жить новой семьей с одним ребенком и уничтожили почти все следы погибшей дочери. Только фотографии сохранили в шкатулке, которая раньше была «сундуком с сокровищами» девочек. Они переехали из Турку и взяли клятву со всей родни не говорить о Розе ни слова.
Родственники дали обет молчания, и семья годами хранила тишину по этому поводу. Белоснежка не понимала до конца, как это вышло. Родители рассказали, что сначала она спрашивала их про сестру, но они отвечали, что никакой сестры у нее нет и не было, и она перестала говорить на эту тему. Папа и мама думали, что она забудет Розу, – ведь дети так легко все забывают! Так и получилось. Девочка забыла о старшей сестре на много лет.
Но от прошлого невозможно избавиться до конца. Каждое событие, каждый человек оставляет следы.
Смерть Розы привела к тому, что их с Белоснежкой отец какое-то время не мог работать. Он в одиночестве уехал в Прагу, чтобы подумать, чего хочет от жизни. Они с женою тогда думали развестись. Правда, развод все-таки не состоялся, но финансовое состояние семьи пошатнулось, и они больше не могли позволить себе жить в большом и красивом доме, какой был у них в Турку. Они стали семьей, где о самом главном не говорят. Они были лишь кулисами, за которыми была спрятана тайна.
Об этом всем Белоснежка узнала лишь теперь.
Сочельник, четыре дня назад
Белоснежка сидела на диване и смотрела на каминную решетку. Сейчас рядом с фотографией младшей дочери Андерссонов стояло и фото старшей, а еще – снимок, на котором они были вместе. Как и всегда должно было быть. Мать принесла девушке кружку глинтвейна. Чуть раньше у них был рождественский ужин.
Мама осторожно провела по волосам Белоснежки. В этом жесте было больше слов, чем может быть в любом длинном монологе. Прикосновение говорило: «Прости за все эти годы, когда я не могла быть тебе хорошей матерью».
