В общем, дорога не сулила сюрпризов. Она действительно оказалась скучной и однообразной – чему я был несказанно рад.
Гагарин
Я проверил свой планшет. Пока никаких сообщений о заключении сделки на Котур не поступало, так что время у меня оставалось. Время – и…
И почти ничего больше.
На моих счетах лежало семьсот марок родных и четыреста с чем-то «оккупационных» (то есть тех, которыми с нами рассчитываются землюки), и вместе это получится чуть меньше тысячи. Есть квартира в Ньёрдбурге, и под неё можно взять ещё тысячи две, а если сильно повезёт, то и две с половиной… Это всё. Я пользовался редакционным вертолётом, содержимое моего сейфа сгорело (рискнул бы я продать кое-что из накопившегося там? – боюсь, что да), земли у меня не было, денежных друзей – тоже. И у меня не было пиратской карты, где отмечены зарытые клады…
Бургомистрат выставил Котур за пять тысяч родных. И какой-то мерзавец, как стало слышно, готов был заплатить эти пять тысяч. Ещё не заплатил, но уже отметился. И чтобы перебить сделку, мне нужно иметь как минимум шесть…
Если бы я знал, кого ограбить, я бы ограбил.
Но, может быть, и у того наглеца, который собирался покупать Котур, нет на руках всей суммы? Иначе непонятно, с чего он тянет время?
Ждёт, что пройдёт пять дней и бургомистрат начнёт снижать цену? Может быть, может быть…
Но я всё равно не представлял, где взять деньги. Причём у меня было сильнейшее чувство, что проблема имеет очевидное и примитивно простое решение, я просто не могу его разглядеть. Это приводило в бешенство.
Люсьен
Нас довольно долго продержали сначала на площади, потом оставшихся – в приёмной шерифа. Меня как лицо наиболее подозрительное оставили до утра, отправив запрос в Фэньхундао; утром, надо полагать, пришёл ответ.
– А почему в таком виде? – спросил шериф. Он был небрит и отёчен.
– Как бы это… Чтоб не узнали. Я путешествую инкогнито.
Сомнения шерифа не удивляли – хотя лицо на фотографиях было настоящим, опознать меня только по документам сейчас хрен бы кто смог.
– Ну-ну, – сказал шериф и отпустил моё помятое инкогнито с миром.
У выхода мне попалось на глаза казённое объявление: имущество умершего во время суда, а следовательно, остающегося под подозрением и обвинением Игната Снегиря подверглось частичному секвестру и выставляется на торги в следующем порядке… – дальше следовало перечисление и даты.
– Не советую, – сказал сзади шериф.
– Почему? Ведь это так дёшево…
– Слишком велико обременение, – он ухмыльнулся. – Долги прямые, долги косвенные…
– И наверняка уже есть доверенный покупатель… – мне не нравилась его ухмылка.
– Пока никто не объявлялся, – он ухмыльнулся ещё гнуснее. – Почти наверняка – покупать прибудет тот, кто заказал хозяина. Подождёт, пока всякие случайные люди отвалятся от сделки, – и выложит денежки… Так что, если хотите попрыгать на углях, милости прошу – всего каких-то пять тонн бумажных обрезков.
– Подробности узнать – в магистратуре?
– Да… – кажется, он растерялся.
– Это через площадь?
– Нет, соседнее высокое крыльцо.
– А через площадь – это что?
– Это банк и телеграф…
– Понятно, шериф. Спасибо.
