Вся эта продукция оплачивалась золотом или швейцарскими франками. В период Второй мировой войны Швеция получила 65,7 тонн золота, из которых 6,6 тонн ранее принадлежали жертвам холокоста. Механизм был прост: награбленное золото переправлялось в Швейцарию с дипломатическим багажом, чтобы обойти таможенный контроль, и помещалось в Национальный банк Швейцарии в Берне, Объединенный банк Швейцарии (UBS), Швейцарскую банковскую корпорацию, BIS, Credit Suisse и другие финансовые учреждения. Эти банки взимали комиссию – как правило, 5 процентов – за хранение средств, а затем переводили их в центральный банк страны-получателя. Золото перевозилось по воздуху, по морю или по суше под охраной, и было застраховано швейцарскими страховыми компаниями. Например, в период с мая 1942 года по октябрь 1943 года несколько автоколонн общей численностью примерно в 280 грузовиков под швейцарским флагом провезли через оккупированную Францию в Испанию и Португалию золотые слитки на сумму до 400 млн долларов.
На протяжении второй половины войны Западные союзники оказывали интенсивное давление на все нейтральные страны, требуя не принимать нацистское золото в качестве оплаты за какие бы то ни было товары или услуги. Один из высокопоставленных чиновников Швейцарского национального банка (SNB) предложил нехитрую схему, позволявшую избавиться от такой цензуры. Теперь Рейхсбанк просто отсылал свое золото в швейцарские банки в обмен на валюту, как правило швейцарские франки. Эти деньги поступали на счет той или иной страны-получателя в Швейцарском национальном банке, которая теперь могла свободно перевести их в собственные банки или приобрести «отмытое» золото у SNB; последний, конечно же, брал комиссию за каждую операцию. Из 890 млн долларов в золоте,[122]которые ушли на финансирование нацистской военной машины, 388 млн долларов были проведены через Швейцарский национальный банк, почти столько же – 378 млн долларов – через Банк международных расчетов.
Многие другие швейцарские финансовые учреждения также выиграли от сотрудничества с нацистами. Лидеры НСДАП и СС спрятали в Швейцарии ценности – золото, валюту, произведения искусства – на многие миллионы долларов. Здесь их добыча рассредоточилась по номерным счетам, недоступным для проверок благодаря швейцарскому банковскому законодательству, вступившему в силу в 1934 году и ранее обеспечивавшему анонимность вкладчиков-евреев, вырвавшихся из хищных лап нацистского режима. Как заметил однажды французский писатель и дипломат Франсуа Рене де Шатобриан (1768–1848),[123]«Швейцарцы, оставаясь нейтральными во времена великих революций в соседних странах, сделали себе состояние на чужих лишениях и создали банковский бизнес на бедствиях народов».
Глава 6
«Полет орла» и «Огненная Земля»
К лету 1943 года производственные мощности Советского Союза восстановились после опустошительной гитлеровской операции «Барбаросса», начавшейся двумя годами ранее. Перед лицом беспощадного наступления сил вермахта летом 1941 года целые военные заводы были эвакуированы на восток – за Урал, вне пределов досягаемости захватчиков. Теперь танки и самолеты снова выпускались в невиданных количествах; одновременно военная мощь Красной Армии значительно усилилась благодаря поставкам по ленд-лизу из Англии, Америки и Канады.
В июле 1943 года вермахт, переживший период болезненного восстановления после поражения под Сталинградом, развернул широкомасштабную наступательную операцию под кодовым названием «Цитадель» на Курской дуге,[124]где было сосредоточено более двух третей всей советской бронетехники, самолетов и артиллерийских орудий. В изнурительной битве на истощение, длившейся 8 дней, советская и немецкая армии довели друг друга до последней черты. Группы немецких армий «Юг» и «Центр» лишились почти 300 танков, советские войска потеряли в 3 раза больше, однако сумели сохранить поле боя за собой и относительно легко восполнить свои потери. Надежды Германии разгромить Советский Союз окончательно рухнули. Несмотря на то, что немецкая пропаганда сулила в будущем многочисленные «победы от обороны», германские восточные войска – Ostheer – никогда больше не предприняли ни одного крупного наступления на Русском фронте. С этого момента началось неумолимое продвижение Красной Армии на запад, к границам Германии.
В тот же месяц Западные союзники впервые появились на территории Европы, высадив морской десант в Сицилии. В ходе операции «Хаски» остров был очищен от немецких войск к концу августа, что открывало путь к материковой территории Италии. Рейхсляйтер Мартин Борман понимал, что все эти поражения являются предвестниками будущей гибели Третьего рейха. Пришло время планировать то, что прежде казалось немыслимым: спасение после неминуемого поражения нацистской Германии. В первую очередь для этого требовались деньги.
С момента своего вступления в НСДАП в 1926 году Борман принес многие миллионы рейхсмарок и самой партии, и различным фондам, спонсировавшим роскошный образ жизни фюрера. Он не растерял этого таланта за долгие годы службы Адольфу Гитлеру. Его деловая хватка была хорошо известна, и он мгновенно распознавал любую возможность сделать деньги. Именно он организовал некоторые распродажи произведений «вырождающегося искусства»,[125]в том числе аукцион, прошедший 30 июня 1939 года в гостинице Grand Hotel National в расположенном на берегу озера швейцарском городе Люцерне. На торги выставлялось около 126 картин и скульптур, среди которых были работы Жоржа Брака, Пауля Клее, Винсента Ван Гога, Анри Матисса и Пабло Пикассо, изъятые из музеев Берлина, Бремена, Кёльна, Дрездена, Эссена, Франкфурта и других собраний. Шедевр «голубого периода» Пабло Пикассо «Любительница абсента», отобранный у еврейской семьи Щёпс, выставлялся всего за 12 тыс. швейцарских франков (2,7 тыс. долларов США по курсу 1939 года или 42 тыс. долларов США сегодня с учетом снижения покупательной способности доллара; в июне 2010 года Фонд искусств Эндрю Ллойда Вебера продал эту картину за 52,5 млн долларов). Все доходы от продаж на этом аукционе – около 500 тыс. швейцарских франков – были конвертированы в фунты стерлингов и переведены в лондонский банк J. Henry Schroder & Co. в исключительное распоряжение Бормана; музеи искусств в Германии ни получили ни пфеннига.
С началом войны Борман решил, что нацистская партия должна получать львиную долю любой добычи из оккупированных стран. После вторжения в Нидерланды «алмазный район» Амстердама оказался в руках вермахта. Около 940 тыс. карат ограненных и технических алмазов, а также 290 тыс. карат бриллиантов[126]из Бельгии были конфискованы и переданы нюрнбергской фирме Johann Urbanek & Co. Такие дорогостоящие малоразмерные ценности были особенно полезны Борману в его замыслах распустить щупальца партии по всему миру. В частности, они позволяли ему установить полный контроль над Зарубежной организацией НСДАП (NSDAP Auslands-Organisation) – членами партии, живущими за пределами Третьего рейха, например, на Иберийском полуострове и в Латинской Америке. Зарубежное подразделение также предоставляло превосходное прикрытие для сбора разведданных и средства для влияния на иностранных политиков или их подкупа.
