— Они не станут этого делать. «Кеннеди» всегда будет притягивать к себе. Перестань меня расхолаживать, ради бога. Нытиков рядом со мной хватает.
— Хорошо, не буду. Я поддерживаю твои начинания. Но мы уклонились от темы. Я говорила, что тебе следует больше отдыхать. Нет, — она подняла руку, видя, что Мартин пытается перебить ее, — я слышала, что ты сказал, но даже универмаг закрывается на выходные. Может, нам завести дом в деревне и иногда уезжать туда из Лондона?
— Ты сама ворчала на меня за излишние траты.
Она нетерпеливо пожала плечами:
— О, я не имела в виду что-то грандиозное с толпами садовников и бассейном для твоих… твоих друзей. Меня вполне устроит маленький коттедж. С хозяйством я могла бы справиться сама, а ты бы там расслаблялся, гулял, ловил рыбу или купался, носил старую удобную одежду…
— Какой ужас!
Вики нежно положила руку ему на колено:
— Неужели ты на самом деле так думаешь? Может, ты говоришь так потому, что твои друзья так думают? Большинство из них такие пустые, что они боятся оказаться одни. Но ты не такой, как они.
Как всегда, мгновенно перейдя от спокойствия к гневу, он жестко ответил:
— Пожалуйста, не надо критиковать моих друзей. Ты их совсем не знаешь и даже не делаешь попыток познакомиться с ними поближе. Хотя если ты находишь их такими незначительными, спасибо, что хотя бы исключила меня из их рядов.
Вики понимала, что нет проку спорить с ним, когда кровь болезненно стучала в его голове. В это время он становился больным человеком с неконтролируемым характером.
— Прости. Возможно, я просто не понимаю их образа жизни, — сказала она умиротворяюще. — Я всего лишь полагала, что деревенское местечко, где бы ты смог отдыхать…
— Оно мне наскучит до слез, ведь там совершенно нечего делать.
— А как же я? — вдруг вырвалось у нее. — Мне целыми днями нечем заняться. Лестер следит за квартирой, мне не разрешается ничего делать для тебя…
Мартин вскочил с места и отошел к окну.
— Ради бога, прекрати жаловаться на свое вечное мученичество. Меня уже тошнит от этого. Ты должна была раньше подумать об этом. Ты сама выбрала себе такую участь — быть моей женой…
Его несправедливость вывела Вики из себя.
— Твоей женой! Скорее твоим украшением. Я даже не могу сказать «твоей игрушкой», потому что ты совсем не обращаешь на меня внимания.
— Ты получила то, что хотела, — мои деньги.
Она смотрела ему в глаза, бледная от ярости.
— Перестань твердить мне это снова и снова, а не то я… я… — Она задохнулась, не в силах продолжать разговор, и затем, обретя контроль над собой, повторила более спокойно: — Я вышла за тебя замуж не из-за денег, Мартин.
Он тоже обуздал первую вспышку гнева. Теперь он говорил холодно, с оттенком язвительного юмора:
— Только не говори мне, что вышла замуж по любви!
— А что, если так и есть?
Он пожал плечами и повернулся, чтобы выйти.
— Моя милая девочка, я не поверю тебе!
После этой сцены Вики почти не видела Мартина несколько дней. Она полагала, что он намеренно избегает ее, так как стал уезжать из дому на час раньше, чем обычно. Она невольно улыбалась про себя, представляя, какой ужас это вызвало у персонала и какие слухи и догадки поползли по универмагу. Мартин не появлялся даже к ужину, и Вики обычно уже лежала в постели с книгой, когда он приходил домой.
Она раздумывала, не мог ли он проводить вечера в театре, где Стефани репетировала свое новое шоу, но у нее не было ни малейшего желания шпионить за ним, чтобы выяснить, как обстоят дела в действительности.
Однажды утром ей позвонила редактор одного из журналов по интерьеру, чтобы узнать, нельзя ли поместить фотографии ее квартиры. Вики, почувствовав, что дело прежде всего касается Мартина, пообещала перезвонить ей.
Она уже подняла трубку, собираясь звонить Мартину, но, изменив свое решение, опустила ее на рычаг и взяла такси до универмага. Это был хороший повод, чтобы наладить их отношения.
Мисс Пич, новая секретарша Мартина, мило поприветствовала ее.
— Рада вас видеть, миссис Кеннеди. Мне позвонить немедленно и сказать, что вы здесь, или вы можете немного подождать?
Вики сразу поняла, что мисс Пич хочет, чтобы она немного подождала, поэтому она улыбнулась девушке и ответила:
— Я посижу, пока он не освободится. Думаю, у него совещание?
Мисс Пич продолжила печатать.
— Так и есть, миссис Кеннеди. А для мистера Кеннеди совещание означает работу, а не обмен анекдотами за чаем. Вы не представляете, сколько хлопот доставляет нам это расширение. Вы, вероятно, знаете все подробности от мистера Кеннеди.
Вики ностальгически оглядела маленький опрятный кабинет.
— Нет. Мой муж не говорит дома о делах.
Секретарша энергично кивнула:
— Очень разумно с его стороны. У нас уже были два трудовых конфликта, не очень долгие, но их было достаточно для того, чтобы работа встала. Мистер Кеннеди и мистер Фэрроу с архитекторами здесь чуть ли не ночуют.
«Значит, Мартин проводит здесь и вечера», — подумала Вики.
Вслух она сказала:
— Мистеру Фэрроу не следует работать допоздна.
— Да, это так. Они несколько раз засиживались за полночь. Мистер Фэрроу решительно против расширения.
— Но теперь слишком поздно что-либо менять. Работа уже началась.
— Не все еще идеи мистера Кеннеди осуществились.
Вики была тронута тем, что мисс Пич проявляет такой сердечный интерес к делам бизнеса. Но большой бизнес именно такой, думала она. Он захватывает тебя, твое тело и душу. Он живет своей собственной таинственной жизнью, постоянно меняющейся, самодостаточной, каждый элемент которой доводится до совершенства целой армией работников, убежденных — и по праву — в важности своего дела. Художники и плотники, способные за несколько дней создать швейцарскую деревню или рождественскую сказку, электрики, которые добиваются магического эффекта мерцающего освещения или заставляют взмывать фонтаны, создают почти театральный мир с меняющимися декорациями и световыми эффектами, а техники в своих загадочных берлогах, расположенных глубоко в недрах гигантских зданий, отвечают за безопасность, тепло и комфорт, за лифты, находящиеся в постоянном движении, за противопожарную технику и водопровод. Армия уборщиков, грузчиков, паковщиков, штамповщиков — слаженная команда, невидимая для покупателей.
Но что можно сказать о человеке, одиноко стоящем во главе этого гигантского механизма? Потребует ли его создание себе в жертву его душу?
Тут послышался шум голосов, и распахнулась внутренняя дверь. Вышел Ричард Фэрроу.
