Тара улыбнулась.
Это был только сон. Она знала это. И не хотела просыпаться, потому что в глазах Клинта Эндовера светилась любовь — любовь, о которой она мечтала всю жизнь.
В ее сне они принадлежали друг другу и у них был ребенок.
Но, как и все сны, этот растаял.
Тара всеми силами старалась удержать его, но голубое небо стало ярко-розовым, потом оранжевым, затем внезапно окрасилось в алый цвет.
Ее семья стала стремительно удаляться.
Тара заметалась во сне, стараясь задержать ускользающий сон.
Она пыталась окликнуть мужа и дочку, но не могла издать ни звука. Она хотела бежать за ними, но они уплывали от нее, становясь все меньше и меньше.
Тара с криком села в кровати.
И окончательно проснулась.
Все вокруг тонуло в непроглядном дыму.
Некоторое время ей понадобилось, чтобы понять, что это не сон: ее дом горит, пожарная сигнализация не сработала, и если она немедленно не выберется отсюда, то может прощаться с жизнью. Выскользнув из кровати, Тара сразу легла на пол. Там меньше дыма. Ей нужно проползти через спальню, потом через гостиную ко входной двери.
— Господи, пожалуйста! — молилась Тара, открывая дверь спальни.
Шансов не было. В гостиной плясали языки пламени.
— Где же Клинт? — беспомощно вопрошала она. — Сколько времени? Он обещал вернуться.
Дым драл горло, голова кружилась. Больше всего Таре сейчас хотелось свернуться калачиком и закрыть глаза.
Но она взяла себя в руки и стала пробираться к окну спальни. Она знала, что в окно вставлены зимние рамы, но это был ее единственный шанс.
Она чувствовала себя безумно усталой.
Хотелось спать.
Но окно было всего в паре метров.
Близко. Уже совсем близко.
В едком дыму она едва видела, куда движется, удушье становилось нестерпимым.
Тара добралась до окна и стала дергать раму, но та не поддавалась.
Она почувствовала, что теряет сознание.
— Клинт…
Тара медленно сползла на пол.
— Хорошо ему в камере, тепло, — сказал Клинт своему приятелю Тэду Макею, выходя из полицейского участка и поднимая воротник. — Где вы его откопали?
Тэд Макей устало пожал плечами.
— На автобусной остановке возле больницы. Подозрительно себя вел.
— Возле больницы?
— Потому патрульный и обратил на него внимание.
Клинт отпер дверь машины.
— Он говорил что-нибудь?
Тэд отрицательно покачал головой.
— Ничего. Только таращился на медсестер. Прости, приятель.
— И ваш патрульный только поэтому поволок его в участок?
— Он просто подумал…
— Да ни черта он не думал!
— Ну… Мы старались быть бдительными.
— Я знаю. — Клинт пожал ему руку. — Спасибо за звонок.
— Извини, что не дали поспать. Или чего другое. — Тэд подмигнул ему с кривой усмешкой.
В воображении Клинта сразу возникла Тара, обнаженная, среди скомканных простыней.
Клинт глубоко вздохнул.
Сейчас она, наверное, уже спит.
Теплая, уютная.
А он тут торчит на холоде из-за какого-то дурака, который решил выслужиться.
Клинт еще раз кивнул Тэду и сел в машину.
— Спокойной ночи.
— Пока, Эндовер.
Клинт завел машину и крикнул на прощание:
— Звони, если появится что-то новое.
— Хорошо.
Клинт несся по ночному шоссе, сгорая от нетерпения. Он уже несколько лет не испытывал ничего подобного: такого желания, такой нежности, такой тоски по женщине. Конечно, он не признавался себе, но именно эти чувства гнали его ночью по обледенелому шоссе.
Дорога была пустой, что неудивительно для пяти часов утра. У Клинта была возможность спокойно поразмыслить о новом витке событий.
Задержанного выпустили через полчаса после того, как забрали. Он был под завязку накачан пивом, и Клинт едва его добудился. У пьянчуги в кармане было письмо, которое он пытался подкинуть в больницу, из-за чего его и сцапали.
Но след был ложный. Письмо оказалось просто набором непристойностей, адресованных всем медсестрам сразу.
Хорошо в этом только одно: теперь можно быть уверенным, что полиция не спит. Плохо: они хватают всех подряд без разбора.
Проезжая мимо пекарни, Клинт почувствовал аромат свежей сдобы с корицей.
Наверное, стоит купить пару булочек и побаловать ими Тару.
Принесу ей завтрак в постель…
Он как раз собирался развернуться, когда зазвонил телефон.
— Алло.
— Говорят, ты был в полиции. — Райан Эванс, как всегда, сразу брал быка за рога, не утруждая себя проявлениями вежливости.
— У тебя прекрасные информаторы. Я только что оттуда.
— Глухо?
— Абсолютно.
— Жаль.
У Клинта не было желания пересказывать Райану всю эпопею с похотливым алкоголиком, поэтому он решил сменить тему:
— Что подняло тебя в такую рань?
— Ты имеешь в виду: почему я еще не лег? — хохотнул Райан.
— Тогда неинтересно, — ответил Клинт сухо.
— Куда ты сейчас едешь? В офис?
— Собирался остановиться, купить свежих булочек на завтрак. Но из-за тебя уже проехал мимо.
— Булочки… Горячие… На завтрак… — блаженно протянул Райан. — Твоя медсестричка будет рада.
Клинт чуть не вылетел на обочину.
— У тебя есть что еще сказать, Эванс?
— Ого!
— Что «ого»?
— Вот уж никогда не думал, что доживу до этого!
— До чего ты не доживешь, черт возьми?
— До дня, когда Клинт Эндовер соберется к венцу, — ответил Райан, хохотнув.
— Что ты несешь? — рассмеялся в ответ Клинт.
— Сначала Сорренсон. Теперь ты. Теряем лучших бойцов. Обидно.
Теперь они оба расхохотались, но смех вдруг замер у Клинта на губах.
— Что это? — произнес он тревожно, вглядываясь вдаль.
— Что случилось? — спросил Райан.
Клинт мог едва мог говорить от внезапно накатившего ужаса.
— Тут пожар.
— Где ты?
— Недалеко от дома Тары. Совсем недалеко. — Голос не слушался его.
