Его наполнила радость. Он схватил письмо, вскрыл конверт и вынул бледно-розовый листок бумаги.
Дорогой Райен,
Я не уверена, что письмо — лучший способ поговорить на эту тему, но я поступаю так, потому что вопрос слишком деликатный. Меня беспокоит, что ты можешь неправильно истолковать произошедшее между нами в тот день.
Ты наверняка уже понял, что я далеко не так опытна, как ты. Однако, как и большинству женщин, мне свойственно любопытство. Я признаю, что меня влекло к тебе, но я бы никогда не позволила себе поддаться искушению. Мы слишком разные. Прости, если я хоть чем-то поощряла твои надежды. На самом деле мне никогда не хотелось, чтобы наши отношения зашли слишком далеко. Надеюсь, что ты с уважением отнесешься к моей просьбе больше не говорить на эту тему.
Искренне твоя, Эммалин.
Райен резко выругался. Неужели для Эммы это всего лишь праздное любопытство? Но почему?
Он знал ответ. За все то время, что они пропели вместе, Райен достаточно хорошо изучил Эмму. И теперь у него не осталось сомнений, что она старается отдалить его всеми возможными способами. А как же иначе? Ведь он постоянно прикасался к ней, хотя прекрасно понимал: это не то, что ей нужно.
- Ну что ж, теперь это сказано просто и ясно, идиот, — снова выругался Райен. Прикоснуться к ней, заговорить с ней об этом — означает причинить ей новые страдания. Несмотря на деловой тон письма, Райен не сомневался, что ей было непросто, а может быть, даже больно написать его.
А сейчас настала его очередь поберечь ее чувства и избавить от унижения говорить ему снова «нет».
- Я не подойду к тебе, Эмма, — пообещал он. Боль с новой силой пронзила его сердце. Наверное, он первый из Бенедиктов, кому разбили сердце. Но какое это имеет значение? Важно лишь то, что он любит Эммалин и никогда ее не получит.
О боже, эти последние несколько дней превратятся для него в настоящую пытку.
Что-то не так, подумала Эммалин, наблюдая за тем, как Франклин вошел в комнату.
- Эмма, дорогая, — помурлыкал он. — Почему у тебя такой грустный вид? Что-то случилось? - В голосе толстяка сквозила озабоченность, а его взгляд устремился на письмо. Что за жуткое выражение было в глазах Франклина?
Перестань сейчас же, приказала себе Эмма. Неужели ты будешь видеть негодяя в каждом мужчине?
— Ничего. У меня просто много дел, — выдавив улыбку, солгала она. Слава богу, с каждым днем ей все лучше и лучше удавалось скрывать свои чувства.
Франклин кивнул.
— Ты не видела моего братца?
- Видела. Он поехал в гостиницу. Если хочешь, я позвоню ему, — любезно предложила она.
Толстяк покачал головой.
— Нет, не надо. Кстати, он был один?
— Да, если не ошибаюсь.
Франклин усмехнулся и пошел прочь.
Эммалин наконец-то позволила себе нахмуриться. Ей не нравился этот мужчина. Что-то в нем напоминало ей о... Она отрицательно покачала головой и опустила взгляд на письмо.
Удивительно, но за короткое время, что она знала Райена, он всегда был таким добрым и заботливым. А для того, чтобы написать это проклятое письмо, нужно быть по меньшей мере жестоким. Поэтому она никак не могла избавиться от впечатления, что письмо написал кто-то другой, а не Райен.
Уставившись на дверь, девушка закусила губу. Так или иначе, это больше не имеет значения. Эти несколько строк заставили ее прийти в себя и напомнили об очень важных вещах.
Пришло время разобраться в ситуации и постараться выкинуть Райена Бенедикта если уж не из сердца, то, по крайней мере, из головы.
Решение пришло само собой. Несколько минут спустя Эмма вошла в библиотеку, где и застала дядю Гилберта. Она знала, что ее решение покажется ему странным, даже непрофессиональным, но она ни за что на свете не собиралась менять его.
- Дядя Гилберт, мне бы не хотелось расстраивать тебя. Я знаю, что еще много всего предстоит сделать, но я... я решила на пару недель уехать из дома и погостить у своей подруги Марси.
Гилберт похолодел. Его рука застыла в воздухе, так и не дотянувшись до стакана с водой.
- Ты хочешь уехать? Сейчас?
Эмма сжала кулаки.
- Позавчера мы с Марси встретились и поняли, что у нас есть незаконченные дела...
Гилберт медленно покачал головой.
- Эммалин... — начал он.
- Прости, — перебила девушка, — но мне нужно уехать. — Она знала, что ее голое звучит напряженно. Все ее чувства лежали почти на поверхности. — Прошу тебя, - повторила она почти шепотом.
В глазах Гилберта застыло беспокойство.
- Что-то случилось, да? Не хочешь мне рассказать?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Нет. Мне просто нужно уехать. Прости, что оставляю тебя.
- Нет, это мне нужно просить прощения, - вдруг заявил он. — Боюсь, что это моя вина.
Эмма сощурилась.
- Что ты имеешь в виду? При чем здесь ты?
Он пожал плечами.
- Я заметил, что за последние пару дней отношения между тобой и Райеном стали напряженными. Мне не следовало пытаться свести вас вместе.
— О чем ты говоришь, дядя Гилберт? Ты не... - И тут она вспомнила его просьбу о том, чтобы они вместе с Райеном помогли организовать вечеринку для Холли и Криса, а потом совместную поездку в отель «Ватерфол» и еще много всего... Как же она раньше не догадалась?! Девушка прижала руку к груди и с трудом сглотнула. — Все это время? — спросила она.
Он кивнул.
- Я не понимал тебя все эти годы, поэтому мне не стоило пытаться и на этот раз. Я просто... - Он протянул руку. — На этот раз мне просто хотелось помочь тебе обрести счастье.
Эммалин едва не задохнулась. У нее голова шла кругом, а сознание словно заволокло туманом.
- А Райен знает, что вы включили в план и его?
Гилберт отрицательно покачал головой.
- Разумеется, нет. Обещаю, он никогда не узнает. Поверь, у меня были благие намерения. Мне не хотелось, чтобы ты чувствовала себя одинокой. Эмма...
Она поднесла руки к пылающим щекам.
- Не надо. Прошу тебя, не надо больше ничего говорить. — Уходя, она бросила на него прощальный взгляд. В ее глазах стояли слезы. — Я всегда любила тебя. Мне и в голову не могло прийти, что ты поставишь меня в столь унизительное положение.
Плечи Гилберта содрогнулись. Он вдруг словно постарел лет на десять.
— Мне очень жаль, — с надрывом произнес он.
— Мне тоже. — Ее голос звучал необыкновенно резко. Она вышла из комнаты, стараясь держать спину прямо, а голову высоко поднятой.
