Книга Чары Шанхая - Хуан Марсе

И вот в самом начале лета, в солнечное воскресенье, которое навек останется в его памяти, Ким, ни с кем не простившись и не вручив свою судьбу ни Богу, ни черту, отправляется поездом в Марсель, где садится на корабль под названием «Нантакет», старое грузовое судно компании «Франс-Орьент», плавающее под панамским флагом. Его капитан, стройный молчаливый кантонец Су Цзу, уже получил от Леви указания, как обращаться со своим единственным пассажиром.

«Нантакет» везет удобрения и сельскохозяйственный инвентарь в порты Красного моря и Индийского океана, партию коньяка и французских вин в Сингапур, а также детали для ткацких станков в Шанхай, на фабрику, принадлежащую самому Леви. Капитан Су Цзу, чей безукоризненный французский звучит плавно и напевно, принимает Кима как почетного гостя и оказывает ему всяческие знаки внимания. К нему приставлен личный слуга, который прислуживает во время еды, стелет постель, стирает одежду, подносит виски и американские сигареты. Вопреки ожиданиям Кима, капитана Су Цзу нимало не интересует, почему странный пассажир решил отправиться в Шанхай на грузовом судне, вместо того чтобы добраться туда гораздо более быстрым и удобным способом. Через несколько часов после отплытия они мирно беседуют на баке, наблюдая, как на Стромболи опускается ночь. Вскоре обнаруживается, что оба заядлые шахматисты, и теперь каждый вечер они садятся за доску в капитанской каюте.

Су Цзу тридцать восемь лет, он высок ростом, у него тонкое, почти европейское лицо и западные манеры, и лишь тяжелые веки, обращенный в себя взгляд и чувственный рот выдают восточное происхождение. Его такт и вежливость в обращении с простыми матросами приятно удивляют Кима, — видимо, потому, что он совсем недавно побывал в настоящем скорпионьем гнезде, на одном из бесконечных собраний испанских эмигрантов, готовых по всякому поводу перегрызть друг другу глотку.

«Нантакет» пересекает Средиземное море без приключений. Останавливается в Тунисе и Порт-Саиде, проходит Суэцкий канал и попадает в Красное море, а оттуда — в Аденский залив. Ненадолго заходит в Джибути и далее следует по Индийскому океану, обойдя Цейлон; минует Малаккский пролив, преодолевая яростные порывы ветра со скоростью более 70 узлов, свирепые грозы с дождем и градом, но с честью выходит из испытаний и невыносимо жарким вечером бросает якорь в Сингапуре. Два дня спустя, оставив по правому борту берега Борнео, «Нантакет» устремляется к северу, вокруг полный штиль, и вскоре судно достигает китайских морей с их теплыми звездными ночами, идеально подходящими для игры в шахматы.

Старое судно движется медленно и тяжело. Праздным пассажирам океанских лайнеров, плывущих навстречу, «Нантакет» — весь в разводах ржавчины и машинного масла — кажется дряхлым седым старцем. Доводилось ли вам когда-нибудь стоять в лунном свете на палубе корабля, пусть даже этот корабль — старая ржавая посудина, стоять, обратив взор к океану, чувствуя на своем лице дыхание бриза и различая вдали нечто большее, чем бескрайнее зеркало вод, серебрящихся под усыпанным звездами небом, большее, чем ночь и океан?… Если вы когда-нибудь всматривались в горизонт с любовью и надеждой, вы поймете, о чем я говорю.

Пассажир «Нантакета» любуется морской пеной, кипящей у бортов корабля, весело рассекающего волны, а в его памяти, утомленной грохотом взрывов, вновь звучит нехитрая мелодия, которая родилась в сердце во время войны, старая песня, навеки связавшая его с нашим городом, с твоей мамой, с друзьями. Через некоторое время, опершись на перила и покуривая сигарету, он начинает смутно различать впереди, на далеких азиатских берегах ослепительный свет, яркие краски и вожделенный вкус новой жизни, и в этот миг пропускает новый знак, посланный судьбой, — темное облачко медленно надвигается на корабль, словно грозя его поглотить. За кормой остались берега Индонезии, море спокойно, ничто не предвещает бурю, но туманная дымка тихо опускается на корабль, заслоняя звездное небо. Капитан Су Цзу говорит, что это облачко несколько дней преследовало «Нантакет», словно гончий пес, а вы, мсье Франк, — с улыбкой добавляет он, — просто не замечали его, потому что ни разу с самого Марселя не оглянулись назад.

— Я слишком долго жил с оглядкой, капитан, — говорит Ким, улыбаясь в ответ. — Убежден, что это дурная привычка.

— Может быть, вы и правы, — говорит Су Цзу, и в его голосе отчетливо проскальзывает кантонский акцент и скрытая грусть. — Однако, если бы ваш покорный слуга то и дело не оглядывался назад, он бы не смог двигаться вперед. Простите меня за откровенность, мсье.

Густая дымка, опустившаяся на корабль, скорее всего, образовалась где-то у берегов Сомали, в западной части Индийского океана, объясняет Су Цзу.

— Думаю, к утру она рассеется без следа. Несмотря на неприятный сладковатый запах и то, что от нее слезятся глаза и першит в горле, она вредна скорее для души, чем для тела, — добавляет капитан с загадочной улыбкой. — Суеверные моряки-малайцы считают, что такое облачко предвещает предательство.

Ким делает последнюю затяжку, бросает сигарету за борт и пристально смотрит капитану в глаза.

— А вы, капитан, тоже в это верите? — спрашивает он.

— Мнение вашего покорного слуги, мсье, не так уж важно. Кстати, не кажется ли вам, что здесь, на палубе, слишком жарко?… Предлагаю сыграть партию у меня в каюте, где работает вентилятор.

Ким медлит с ответом.

— Могу ли я задать вам нескромный вопрос, капитан Су? С мсье Леви, вашим хозяином, вас связывает дружба или исключительно деловые отношения?

Но, похоже, капитана тем временем отвлекает шум мотора, доносящийся из недр корабля, и он оставляет без ответа почти дерзкий вопрос Кима. Он внимательно вслушивается в глухой однообразный рев машин, встревоженное выражение его лица смягчается, и наконец он переводит взгляд на своего пассажира.

— Представьте себе, старое судно страдает астмой. — На его лице вновь появляется любезная улыбка. — Так как насчет партии в шахматы?

— Отличная мысль. Даю вам шанс отыграться.

Вот уже несколько дней Ким старается улучить подходящий момент, чтобы завладеть книгой в желтом переплете, которую так ждет Леви. Ни загадочные слова капитана Су Цзу, ни его странное поведение, ни зловещее облачко, якобы предвещающее предательство, не могут поколебать его устремленность в будущее, его желание следовать все дальше и дальше на борту «Нантакета».

Плавание проходит без происшествий, но однажды утром Ким просыпается мокрый от пота: термометр в каюте показывает сорок градусов. Судно заходит в Сайгон, забирает груз риса и жасминового чая, а потом следует в Гонконг, где Киму благодаря связям капитана Су Цзу мгновенно выдают визу для въезда в Китай. Затем «Нантакет» проходит по Восточно-Китайскому морю, минует Тайваньский пролив, и на этом путешествие заканчивается-. 27 июля судно бросает якорь в устье реки Хуанпу.