— Приятного дня, мистер Роман, — сказал он.
Потом я позвонил М. Несколько звонков; она, должно быть, отключила автоответчик на случай, если полиция позвонит посреди ночи. Я сказал быстро, чтобы ей не пришлось ждать:
— У меня нет новостей.
Я мог расслышать ее вздох — ожидания снова ее обманули.
Я сказал:
— Я только хотел что-нибудь тебе сказать.
Пауза. Я сказал:
— Я всегда думал, что самой большой любовью моей жизни будет женщина. Но я ошибался. Это был он. Он был самой большой любовью моей жизни.
Она еще какое-то время помолчала. Потом сказала мягко:
— Я знаю это, Роман. Я всегда это знала.
— Да?
— С самого начала.
— Тогда хорошо, — сказал я.
— Хорошо, — сказала она.
— Пока, М.
Она подождала несколько секунд. Думаю, она ждала, не хочу ли я что-нибудь добавить, спросить. А потом:
— Пока, Роман.
Я вытащил синюю дорожную сумку, которую она подарила мне на день рождения тысячу лет назад. Подумал, не упаковать ли подушку, у них на Карибах нет пуховых подушек, но потом решил, что нет. Пошел в ванную и обыскал аптечку, пока не нашел пилюли морфина. Сунул их в сумку, а потом стоял и смотрел на них. Что, если они станут проверять багаж и по пути потеряют их? Вытащил пилюли и положил их в карман куртки. Льняная куртка, чудесная куртка. Они дали мне ее для шоу несколько лет назад. Вместо того, чтобы повысить зарплату. Ты сможешь получать кое-какую новую одежду, сказали они, но тебе придется ее вернуть, когда ты уйдешь из шоу. Никто не возвращал им одежду назад, но они все равно это говорили.
Я сунул сумку в шкаф. Пошел в ванную, почистил зубы и умылся. Холодная вода была восхитительной. Посмотрел на себя в зеркало. Неплохо. Неплохо для человека, который никогда не спит. Немного сбросил в весе. Это мне шло. Однако это не лучший способ, чтобы сбросить пару фунтов.
Я смотрел утренние новости, когда зазвонил телефон. Только-только начало светать, ясное голубое небо, солнце согревает деревья, сады и поля для игры в гольф. Если пролететь сейчас над городом, можно поклясться, что внизу простирается лес. Город в лесу. Все это было так красиво, что надрывало сердце.
Я спустился вниз. В вестибюле работал кондиционер, пол был натерт до зеркального блеска. Мистер Харт стоял у стойки администратора, одинокая черная фигура, словно ворон на почтовом столбе на расстоянии мили. Когда я поравнялся с ним, он поднял глаза.
— Вы сегодня покидаете нас, мистер Роман? — За дверью был виден лимузин, шофер курил сигарету, багажник открыт.
— Уезжаю на несколько дней.
— Звучит прекрасно, — сказал он. — Хороший уик-энд для путешествия.
— В самом деле.
— Знаете, как говорят… — сказал он, поднимая бровь.
— Как именно, мистер Харт?
— Перемена — лучший отдых.
— Действительно, это так. — Я повернулся, чтобы идти.
— Что сказать, если кто-нибудь будет вас спрашивать?
— Никто не будет, — со смехом ответил я.
— Но если вдруг?
— Скажите, что меня нет.
— Превосходный ответ, — сказал он.
— До свидания, мистер Харт.
— Взаимно, сэр.
У нас не заняло много времени, чтобы добраться до аэропорта, — мы мастерски ловили зеленый, обходили каждый поворот, перестраивались в другой ряд. Я сказал шоферу:
— Вы хороший водитель.
Он посмотрел на меня в зеркало — темнокожий, привлекательный, может быть, из Шри-Ланка. Он сказал:
— Благодарю вас, сэр.
Я спросил:
— Вам нравится ваша работа?
— О да, — ответил он.
— Хорошие люди?
— Большинство, — сказал он.
Я сказал:
— И это правда, не так ли?
— Простите, сэр?
— Ну, что большинство — хорошие люди.
— О да, сэр. Это так и есть.
Он посмотрел в зеркало заднего вида — не хочу ли я сказать что-нибудь еще, но я промолчал, и мы ехали в молчании по залитым светом улицам.
Наконец я сказал:
— Боже, какой прекрасный день.
Он с удивлением посмотрел на меня, словно я выхватил эту мысль у него из головы.
— Лучший день для поездки в Китай.
Я наклонился вперед со своего сиденья:
— Простите?
— Моя мать обычно так говорила. Когда бы ни выдался отличный день, она открывала окно и говорила: «Вы только посмотрите на это! Это лучший день для поездки в Китай». — Он посмотрел через плечо в переулок. — Не знаю, почему она так говорила. Мы никогда не ездили в Китай. Никогда, ни разу. Это просто одна из присказок, которые говорят родители.
— Чтобы вы никогда об этом не забыли, — сказал я.
— Точно, сэр. — Он неожиданно рассмеялся. — Не имеет никакого смысла, но помнишь до конца жизни.
Это теплый мир, думал я. Это теплый мир, и мне повезло в нем жить.
Я подошел к столу компании «Эр-Гренадер».
— На когда? — спросила девушка-клерк. Синяя жесткая униформа, изящные черты. Только легкий след того, что час слишком ранний, на ее лице. Может быть, макияж, чересчур решительный.
— Сегодня на утро, — сказал я.
— У вас есть билет?
— Боюсь, что нет.
— Бронь? — Она смотрела на экран компьютера.
— Целая куча. Но не на этот рейс.
— Тогда это будет дорого, — сказала она.
— Все в порядке.
Спокойная улыбка. Она сказала:
— Решили с ходу?
— Решил с ходу, в самом деле. — Я смотрел, как она поднимает глаза от экрана.
— Есть что-нибудь? — спросил я.
Она не могла не слышать озабоченность в моем голосе.
— Думаю, да, — сказала она. — Подождите минутку. — Она посмотрела через плечо на часы. — У нас есть одно место на рейс в Альбертвилль в 9.20.
— Неплохо.
Она пробежалась по клавиатуре.
— Когда вы хотите вернуться?
— Не имеет значения, — сказал я.
Она улыбалась.
— Вы действительно удираете.
— Еще бы!
— Но мне все-таки нужно знать дату возвращения.
— Как насчет следующей недели?
Снова клавиатура.
— Суббота вас устроит?
