А прав Депутат и Министр в том, что они вызывают у нас повышенное Давление. Вот хотя бы Сандра. И сделать ничего нельзя было в лифте. Возможно, это повлияло на продолжительность моей жизни, но как же было приятно, ой как приятно, и я думаю, что законопроект, предложенный Депутатом и Министром, может, и продлит мою жизнь, но лишит ее приятных моментов. То же самое с курением!
Тут подбегает к нам один из верзил:
— Он не хочет это есть! И кричит как резаный. — Он хватается за голову.
— Папа, и эту кашу он отказывается есть. — Рядом появляется один из сыновей Депутата и Министра. — Придется маму ждать.
— Терезка, попробуй его покормить, может, у тебя получится. — Депутат и Министр обращается к своей, должно быть, младшей дочери, пытаясь перекричать орущего в гостиной сына.
— Может, тебе самому попробовать? Я уже пыталась. Он плюется или срыгивает. Посмотри! Я вся в манной каше, — едва не плача говорит дочка Депутата и Министра. — Он никого не хочет.
— Я должен его кормить? Как я его буду кормить? Кормить манной кашей? — Депутат и Министр удивленно приподнимает густые брови. — Кормить с ложечки маленького ребенка, который ни секунды не сидит спокойно? Я же на себя или на него кашу вылью. Мои руки для другого предназначены! Ишь, что придумала, Терезка!
А она на меня смотрит. Немного неуверенно, как будто стыдится, что я слышал, как она просила Депутата и Министра, Политика и Дипломата покормить ребенка манной кашей.
— Может, вместе покормим, пан министр? — обращаюсь к нему я. И мы снова смеемся. И верзила с нами хохочет.
Нам опять становится весело! И я бью охранника в грудь, а он немного неуверенно ударяет меня в живот. Депутат и Министр дает ему по заду. И все хохочем!
— Я вообще-то пришел насчет футбола узнать. У кого смотреть будем? — Тут я делаю вид, что бью Депутата и Министра по физиономии. Мне уже хочется уйти — крик в его квартире стоит невыносимый. — «Вронки» с «Мельцем» сегодня играют.
— Вроде на этой неделе мы у Алекса собирались смотреть. Он приглашал, по крайней мере, когда я его позавчера встретил. К тому времени, наверное, программу отснимут? Надеюсь, и моя вернется из парикмахерской. Иначе мы здесь все с ума сойдем. — Депутат и Министр изображает быка, целящегося рогами в живот охранника. А тот вынимает пистолет из кобуры и приставляет его к моему виску. Весело, но мне уже пора, потому что от крика голова раскалывается.
* * *
Выхожу из квартиры нашего знаменитого соседа, а на лестничной клетке царит еще больший бардак, чем прежде, когда я шел наверх. Так всегда бывает, когда программу у Алекса снимают. Везде стоят какие-то коробки, штативы, ящики. Люди постоянно заходят в лифт, выходят из него, снуют по лестнице в сопровождении охранников, работающих в нашем доме, — они тоже следят за оборудованием, установленным у квартиры Алекса.
А дверь в его квартиру, как всегда, открыта настежь. Свет прожекторов освещает и лестничную клетку. Тихо вхожу. Никто меня не останавливает — у Алекса заведено, что соседи всегда могут зайти и посмотреть, как программа снимается.
Осматриваюсь. На диване Алекса, на котором мы вчера с ним дегустировали шотландское виски, гордый и прямой, сидит Дед. Сабля висит у него на боку. Взгляд устремлен куда-то вдаль. Лицо преисполнено серьезности, должно быть, он думает о любви к Родине, которая всегда живет в его сердце.
Рядом с Дедом устроился парень с лицом землистого цвета и длинными прямыми волосами до плеч. Он уставился в пол. Больше ничего увидеть невозможно, потому что волосы закрывают почти все его лицо.
Сосед мой Алекс, звезда наша, стоит у плиты, улыбается и смотрит прямо в объективы камер, то в одну, что впереди, то в другую, установленную сбоку. А на плите стоят две стальные кастрюли, в которых отражается свет осветительных приборов. И эти кастрюли, как мне кажется, стали источником приятных, многообещающих запахов, распространяющихся по всей квартире.
Алекс немного нервно поднимает крышки, заглядывает сначала в одну кастрюлю, потом в другую. Какая-то девушка подбегает к нему с расческой и поправляет волосы и бороду. Алекс аккуратно раскладывает столовые приборы и осматривает стоящие тут же мисочки и тарелки.
— Внимание, начинаем! — доносится из-за серебристого холодильника женский голос. — Тишина! Алекс, сосредоточьтесь, пожалуйста. Тишина! Начали!
Алекс делает глубокий вдох. Дед усаживается на диване поудобнее. Морщит лоб, нахмуривает брови. Поправляет бело-красную повязку на рукаве. Растрепанный юноша еще больше наклоняется вперед. Его волосы достают уже до пола.
— Приветствую вас, дорогие мои, в очередной программе «Дегустация у Алекса». — Мой сосед моментально расцветает. — Рад вас видеть в кулинарной программе, в которой мы будем не готовить, а пробовать, наслаждаться ароматами, дегустировать и прежде всего разговаривать, беседовать. Так что же мы сегодня будем пробовать и о чем будем разговаривать? — Алекс смотрит в камеру, стоящую впереди. — Как всегда, мы затронем самые актуальные и важные темы. — Он потирает руки. — Так, как и в предыдущих программах, вау! Когда мы готовили мозги, в нашей программе участвовали сиамские близнецы, с одной головой на двоих. Когда мы открывали тайны индийской кухни, приглашенные на программу индусы познакомили нас с техникой левитации. А когда речь зашла о домашних заготовках на зиму, нашими гостями была знаменитая супружеская пара, засаливающая в бочках… своих детей. — Алекс говорит все быстрее и громче. — Необычные, особенные, актуальные, модные темы… — произносит он тише. — Сегодня мы будем дегустировать журек, а затем бигос! Сегодня мы пробуем самые известные блюда польской кухни! Сегодня у нас день польских деликатесов! — Он склоняется над кастрюлями. — Великолепно! Вау! Великолепно! — Снимает крышку с одной кастрюли. — Бигос, изумительный бигос, бигос с копченостями и дичью. А также журек с белой колбасой, еще ее называют польской, она с майораном и чесноком. — С этими словами он приподнимает крышку другой кастрюли.
Вот такие у него вкусные сегодня блюда! Кто их ему готовит, кто готовит? Ведь вчера, когда мы дегустировали в его квартире виски, не было никакого бигоса, не было журека. Продолжаю внимательно слушать своего соседа Алекса, потому что я обожаю бигос, и Майка могла бы приготовить бигосик, но в последнее время рассчитывать на это не приходится. Да разве она может сейчас три дня бигос готовить? Где она время возьмет? А когда-то Маечка готовила бигосик, пальчики оближешь — вот какой бигосик! Отменный получался у нее бигосик!
— Да, да, да! Бигос, с бигосом и о бигосе! — Алекс открывает вторую кастрюлю. — Журек, с журеком, о журеке! Польская кухня, с польской кухней, о польской кухне. Превосходный журек с белой колбасой и яйцом. — Алекс вынимает из миски сваренное вкрутую яйцо и, держа его двумя пальцами, высоко поднимает. — Польский журек с польским яйцом! — И снова склоняется сначала над одной кастрюлей, а потом над другой. — Ах, какие запахи, какие великолепные запахи, истинно польские запахи! — Он даже зажмуривается от удовольствия и гладит свою бороду. — А теперь наши гости. — Алекс отвлекается от кастрюль и смотрит в объектив камеры, стоящей сбоку. — Итак, наши гости! — Мой сосед резко поворачивается к дивану. — Сейчас я представлю наших гостей и буду угощать их блюдами польской кухни. — Алекс зачерпывает из кастрюли журек и наливает его в прозрачную мисочку, добавляет яйцо. — Журек, вкуснейший польский журек… Нашему сегодняшнему гостю… — Алекс идет к дивану. — Пану Полковнику, носящему конспиративный псевдоним Парад! — Подходит к Деду и вручает ему мисочку и ложку. — Пожалуйста, пан Полковник, угощайтесь. Прекрасный вкус, превосходный аромат, уверяю вас! А затем бигос! — Он встает рядом с Дедом. — Представляю вам нашу сегодняшнюю звезду! Сегодня в нашей программе пан Полковник Парад! Вау! Пан Полковник принимал участие в битвах, во многих сражениях, трудно даже перечислить все военные кампании, к которым он имел отношение. Пан Полковник помнит сентябрьскую и наполеоновскую кампании, а он также воевал в Италии, сражался под Грюнвальдом[6]и Ленино,[7]как я выяснил из разговора с ним до начала программы. Но прежде всего он был повстанцем. Невозможно назвать все восстания, в которых он участвовал, так много их было. У нас в гостях, уважаемые зрители, настоящий герой, живая история Польши. Я восхищаюсь вами и польщен, что вы оказали мне честь, согласившись принять участие в моей программе, вау!
