Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Гордон вскинул брови.
– Да, его звали Уолтер Шарп. Он ездил по округе, продавал детали к автомобилям. Знал в этих делах толк. Думаю, если бы ему удалось жениться на мисс Тайсгерст, он открыл бы свой бизнес. Но это еще не все. После отъезда Фанни разразилась буря. Оказалось, что миссис Тайсгерст доверила ему вести какие-то свои дела, а он присвоил ее деньги. Наверное, так оно и было, иначе откуда бы у него взялись деньги на подарки Фанни? Своей невесте Уолтер ничего особенного не дарил. Так, цветочки, и то не розы и не гвоздики, иногда шоколадки. А вот у Фанни я однажды увидела роскошный шелковый платок. Очень красивый.
– Нет. Да и возможности у них не было. Дело в том, что миссис Тайсгерст это дело с деньгами не оставила и подала в суд. В конце концов Шарп получил два года тюрьмы.
– Нет. Мэриголд уехала отсюда, не хотела быть посмешищем для соседей. Звала с собой мать, но миссис Тайсгерст ответила, что не станет бросать дом, где прожила жизнь, из-за какой-то потаскухи служанки.
– Только самая последняя, печальная. Тут под конец между ними разыгралась ужасная сцена. Мэриголд в чем только ее не винила, а Фанни в ответ утверждала, что ничего у нее не украла, что за деньги любовь не купишь. А Мэриголд ей, что, мол, все знают, чем она с ним расплачивалась. Понимаете, они были готовы вцепиться друг другу в горло. Но вообще-то, – мисс Райли замялась, – я слышала, что Шарп действительно нечист на руку. Говорили, что он входил к женщинам в доверие, брал у них деньги, обещая хорошую прибыль, а потом они никогда больше не видели ни его, ни своих денег. Не знаю, правда это или нет.
III
Детектива воодушевило известие об отсидке в тюрьме Уолтера Шарпа, но вскоре выяснилось, что мошенничество с деньгами миссис Тайсгерст было его единственным правонарушением и больше он с полицией дел не имел. Гордон ознакомился с материалами суда, затем поговорил с начальником тюрьмы. Ему сообщили, что Шарпа освободили досрочно за примерное поведение и больше о нем ничего слышали. Осталось обратиться за помощью к тюремному капеллану, может, он помнил Шарпа.
Преподобный Клэри, высокий, худой, лет сорока пяти, на вопрос Гордона блеснул глазами.
– Эти примерные заключенные вызывают у меня большие подозрения. Если они такие праведники, то как оказались в тюрьме? Кроме того, роптать на тяготы существования для человека так же естественно, как и потеть. Это отсасывает из системы порчу. А он всегда всем был доволен. Такого не бывает. Значит, прикидывался, был себе на уме. Знаете, уважаемый, – капеллан положил руку на плечо Гордона, – что мне хотелось сделать, когда я смотрел на этого человека? Взять длинную металлическую вилку для поджаривания хлеба, с пятью зубцами, – да, с пятью зубцами, – и воткнуть ему в зад. Этого я, конечно, не сделал, но все же написал в Ассоциацию освобожденных заключенных и предупредил, чтобы его остерегались. Что этот человек фальшивый. Я склонен думать, что сатана выглядел именно как тот тип, когда явился с яблоком в зубах совратить бедную Еву.
– Настолько он вам не понравился?
– Да. А вы хотели, чтобы я до сих пор состоял с ним в переписке и его можно было бы легко взять за шиворот? Конечно, хотели, по глазам вижу. И правильно. – Он похлопал детектива по плечу. – Мне нравятся люди, преданные своему делу. А насчет раскаявшихся грешников… Они существуют лишь в книгах и на картинках. А в жизни если с таким встретитесь, так он будет вам улыбаться, а сам соображать, как бы вытащить у вас из кармана часы. Уверен, ваш джентльмен рано или поздно вернется в наше заведение, но уже на более долгий срок. Всего вам доброго. И не благодарите, встреча с вами доставила мне удовольствие.
Гордон провел время не без пользы. В кармане у него была фотография Шарпа. Красивый хлыщ, и, наверное, язык неплохо подвешен, что позволяет жить за счет доверчивых пожилых дам.
Гордон почувствовал неожиданный приступ ненависти к этому мерзавцу. Хорошо бы уличить его в убийстве и отправить на виселицу!
IV
Но сделать это было не так-то легко.
В конце концов Гордон добыл фамилию человека, у которого одно время работал Шарп. Им оказался некий Маркус Джордж, торговец деталями к автомобилям, невысокий, смуглый, решительный.
– Шарп? – спросил он. – Да, я его помню. Однако не с лучшей стороны. Старательным работником назвать его было нельзя. Вернее, он старался, но не в том направлении. Стремился все получить задаром. Ушел от меня за год до тюрьмы.
– А когда освободился, он вам написал?
– Да. Но я не собирался брать его. Зачем мне такие работники?
– У вас, случайно, не сохранилось письмо? – спросил Гордон. – Адрес помог бы нам найти его.
Джордж достал письмо. На конверте был указан адрес в южном пригороде Лондона, Патни. Гордону удалось выпросить письмо. Теперь эксперт сравнит почерк на письме и записке, обнаруженной на столе в комнате Фанни.
Поездка в Патни ничего не дала. Да, Шарп прожил здесь несколько недель, а затем съехал. Куда – не сообщил. Женщина, с которой разговаривал Гордон, вспомнила, что Шарпа хорошо знала некая мисс Ларкин, и дала ее адрес.
Вскоре перед детективом возникла невысокая решительная дама с упрямым подбородком, какой бывает у женщин, всегда считающих себя во всем правыми. Услышав, зачем явился Гордон, она заявила:
– Конечно, я помню мистера Шарпа. Очень приятный молодой человек. И несчастный.
– И в чем это выражалось, позвольте спросить?
– Неудачно женился. Ему попалась никчемная женщина. Думала только об удовольствиях, целыми днями пропадала неизвестно где, не заботилась о муже, когда он усталый приходил с работы. И постоянно требовала деньги. Деньги, деньги, деньги. Упрекала его, что не покупает ей то, другое, третье. Ей плевать было на неприятности мужа.
Гордон не ожидал, что Шарп действует с таким размахом.
– Он вам все это рассказывал?
– Да. И то, что никак не может устроиться на работу. И что жена не намерена делить с ним невзгоды. Поэтому он решил открыть свой бизнес, чтобы ни от кого не зависеть.
Значит, этот Шарп настоящий жулик, подумал Гордон. Неудивительно, что он шантажировал Фанни. Весьма неглупо рассказать о своих неприятностях, выставить себя в нужном свете такой женщине, как мисс Ларкин.
Дальше можно было ничего не спрашивать, но Гордон ради приличия все же задал вопрос:
– Вы ему помогли?
– Да. И горжусь этим.
– И много дали?
Мисс Ларкин нахмурилась.
– А разве это важно?
– Разумеется, нет.
– Его все травили, не давали подняться. У людей нет ни грамма человечности.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
