— Что? — вскричал Большой Аякс из Саламина. — Ты оскорбляешь нас!
Не вступая в пререкания, отец высоко поднял голову.
— Возможно, хотя это не входит в мои намерения. Есть пророчество, с которым я должен считаться. Вам нет нужды знать его. Мое условие позволит сохранить мир. Поверьте мне, я забочусь о вашем же благе.
Аякс что-то проворчал.
— А теперь вы должны пройти к алтарю и дать клятву, прежде чем мы продолжим испытания. Тот, кто откажется проследовать за мной, выбывает из испытаний, — заключил отец.
Все как один вышли вслед за отцом из дворца. Три жреца привели лошадь для принесения в жертву. Это была маленькая сильная лошадка фессалийских кровей. Сейчас ее кровь и сила послужат тому, чтобы связать этих мужчин клятвой и предотвратить войну — самую ужасную из войн.
Одни считают, что судьбы предопределены, сам Зевс не в силах ничего изменить. Другие полагают, что все течет и все меняется. Но когда рок обращает ужасное лицо к человеку, он имеет право попытаться избежать встречи с ним.
Идти пришлось далеко, я не ожидала этого. Молчаливой процессией шествовали мы мимо вытянутого холма, который находится за Спартой. Поглазеть на наше шествие собралась толпа. Холодно было не по сезону, и я закуталась в свой тонкий шерстяной плащ. Я шла между отцом и матерью, Кастор и Полидевк — за нами, затем — Клитемнестра с Агамемноном.
Отец становился все мрачнее, мать тоже. Было ясно, что с каждым шагом они чувствуют себя более виновными: они вступают в спор с оракулом, они противоречат воле богов. И все же они должны это сделать.
Мы пришли на тенистую поляну. Из камней струйкой бил родник. Это одно из тех мест, которые облюбовывают для себя лесные или речные нимфы. Темные кипарисы окружали поляну, земля была мягкой от мха. Молча, как во время мистерий, все выстроились в круг, а отец занял место в центре. Лошадь тяжело дышала, по ее шкуре пробегала дрожь.
— Начинайте, — кивнул отец жрецам.
Они выступили вперед с бронзовыми мечами и ножами в руках. Один из жрецов натянул уздцы, чтобы запрокинуть лошади голову. Второй поглаживал ее и говорил успокаивающие слова. Третий сделал быстрое движение и одним взмахом меча рассек горло. Лошадь встала на дыбы, но не смогла издать ни звука и как подкошенная упала наземь. Кровь хлестала из раны ручьем, скоро голова животного скрылась в алом водовороте. Над кровью поднимались клубы пара, и холодный воздух скоро пропитался неприятным металлическим запахом.
Лошадь лежала в огромной луже крови. Когда тело ее перестало биться, отец снова подал знак жрецам. Они подошли и стали, пользуясь короткими ножами, разделывать тушу и вынимать внутренности. Ни один звук не нарушал тишину на поляне, кроме хруста и треска расчленяемых костей и сухожилий.
Жрецы аккуратно разложили кровоточащие куски мяса по кругу. Их ноги были по колено в крови, на плащах запеклась кровь.
Отец поднял руки.
— Подойдите же, — скомандовал он мужчинам. — Тут столько кусков мяса, сколько вас. Каждый должен встать на кусок и произнести торжественную клятву.
Даже воины, привычные к виду крови, с неудовольствием выслушали это распоряжение. Посмотрев друг на друга, потом на отца, женихи медленно шагнули вперед, и каждый осторожно поставил одну ногу на кровавый кусок.
— Я клянусь перед лицом присутствующих и перед лицом великих богов Олимпа, что буду защищать Елену Спартанскую и избранного ею мужа от любых посягательств на их союз, — продекламировали они хором.
— Да будет так, — подытожил отец и обратился к жрецам: — Предайте животное земле. Насыпьте над ним высокий холм, пусть служит напоминанием об этом дне и о данной клятве. А теперь поспешим во дворец, — закончил он с улыбкой.
Казалось, улыбка эта появилась совсем некстати: словно он вообразил себя богом, который преуспел в изменении людских судеб.
XI
Тем же днем останки лошади были закопаны и над ними насыпан высокий холм.
Мы снова собрались в чистом и теплом мегароне, чтобы продолжить испытания. Была очередь Аякса говорить.
Агамемнон расположился среди женихов, а Клитемнестра сидела рядом со мной и матерью, справа от отца.
— Он и говорить-то, похоже, не умеет, — прошептала она мне. — Есть в нем что-то… звериное…
Я согласилась с ней. Это был мужчина огромного роста, остальные ему едва доставали до плеча. Огромная голова с мелкими чертами лица напоминала бычью. Вполне вероятно, что в копне густых волос прячутся рожки. Я вздрогнула, вспомнив Минотавра, чудовищное порождение женщины и быка.
Аякс пробирался в центр зала, по дороге задев плащом по лицу троих человек. Они отпрянули, толкнув стоявших сзади.
— Приношу извинения. — Аякс неуклюже поклонился. Казалось, при этом должен раздаться скрип, так его тело напоминало неповоротливую дубовую дверь. — Великий царь, царица, царевна, — обратился он к нам и приступил к официальной речи. — Я Аякс, сын Теламона, царя Саламина. Я очень сильный!
Об этом он мог бы и не упоминать — никто не сомневался.
— А почему я такой сильный? Благодаря Гераклу! Да, Геракл когда-то посетил моего отца. Он расстелил знаменитую львиную шкуру, встал на нее, простер руки к небесам и произнес такую молитву Зевсу: «Отец, пошли Теламону прекрасного сына с кожей крепкой, как львиная шкура, и храброго, как лев!» Вскоре я родился, и Геракл завернул меня в свою шкуру. В Немее до сих пор хранится кусок этой шкуры, но ее неуязвимость передалась мне! А еще у меня есть необыкновенный щит. Он называется… щитом Аякса.
Аякс гордо обвел нас взглядом, крайне довольный собой. Я не сдержалась, смешок сорвался-таки с моих губ.
Аякс недоуменно посмотрел на меня.
— Но, царевна, он действительно так называется. Он состоит из семи слоев бычьих шкур… да вот, сейчас вы все увидите его своими глазами!
С неожиданной для его комплекции живостью Аякс поспешил из зала за щитом.
Теперь уже все засмеялись, но смолкли, как только Аякс возвратился с огромным щитом на плече.
— Тихиос, лучший мастер по выделке шкур, изготовил этот щит из шкур семи быков, а сверху покрыл слоем бронзы. Ничто не может пробить этот щит!
В доказательство прочности своего щита Аякс стал стучать им об пол.
— Какое дело женщине до щитов из бычьих шкур? — с усмешкой проговорила Клитемнестра. — Неужели мужчины не имеют ни малейшего представления о том, что интересно женщинам?
— Благодарю тебя, Аякс, — вмешался отец, повысив голос, чтобы перекрыть грохот щита об пол. — А теперь скажи нам, пожалуйста, что ты намерен предложить в обмен на руку Елены? Если, конечно, не щит.
— Я? Великие дела! Я предлагаю великие дела! Никто лучше меня не умеет угонять стада. Скот означает богатство. Я могу увести огромные стада из Трезена, Эпидавра, Мегары, Коринфа, Эвбеи и пригнать их сюда.
