Чекисты ревностно взялись за дело. Аверьян стоял в стороне и молча наблюдал за происходящим. Его никто вокруг не замечал, видимо, насчет него не поступало никаких указаний. Но он знал, что делать…
Оставаясь незамеченным, Аверьян опустился на колени и на четвереньках дополз до вентиляционного окошечка дома. Рядом в кустах уже стояла пятилитровая канистра с керосином. Открыв окошечко, Аверьян вылил в подвал керосин, а остаток выплеснул на тряпку, в которую канистра была замотана. Он перекрестился, пробормотал себе под нос что-то вроде «Отче наш» и осторожно вытащил спички. Затем зажег одну и поднес огонек к пропитанной керосином тряпке. Получившийся факел Аверьян сбросил в подвал, а сам сжался, кляня за свой грех себя и того, кто принудил его совершить.
Красные языки пламени разорвали мрак. Перепуганные скопцы походили на привидения, вырывавшиеся из черного удушливого дыма, чтобы с тоской и бессилием наблюдать, как погибает в огне их разоренный «корабль». Ивашка стоял без шапки в клубах дыма, как покрытый сажей пень, и беззвучно открывал и закрывал рот. Из-под бровей вытаращенные, налитые кровью глаза его блестели в отсветах огня. Слезы стекали по щекам, оставляя грязные бороздки. Стеша — испуганная, лицо в копоти, волосы растрепаны, словно ее терзали десятки рук. горько рыдала рядом, размазывая по щекам слезы и беспрестанно повторяла:
— Хосподи Боже ты мой милостливый! Да што же энто творится, Хосподи…
Анна замерла в стороне от всех.
Последние языки пламени полыхнули из обгоревших обломков, когда на небе засеребрился рассвет. Утихающий огонь лизнул клубы утреннего тумана и незаметно осел в мигающие угольки — тут Ивашка застонал, согнулся, будто внутри у него что-то надломилось, испустил короткий болезненный выдох, а затем взвыл, заламывая руки и колотя себя в грудь. Стеша и все скопцы заголосили вместе с ним, будто только что пробудившись от спячки. Никто и не заметил: Анны рядом не было…
Причитания и истеричные выкрики несчастных вдруг заглушил хриплый окрик Игната:
— Всех — за город, к берегу реки! — приказал он чекистам. — Без меня ничего не предпринимать. — Он посмотрел на рыдающего Ивашку: — А этого голубя в нашу «голубятню» заприте! Караульным передайте, чтоб никаво к нему на пушечный выстрел без моего ведома не подпускали!
Слушая его, скопцы сбились плотнее в кучу, с опаской поглядывая на окружавших их вооруженных людей. Но те не заставили своего командира повторять приказ еще раз. Пинками, матом и ударами прикладов они привели толпу в движение и направили ее по указанному маршруту.
Игнат, подозвав к себе Аверьяна, протянул ему руку.
— Ты все сделал как надо, зятек, — сказал он одобрительно. — Теперь ступай к Стешке, отдохни и помойся.
— А как же они? — спросил Аверьян, провожая тоскливым взглядом уводимых в неизвестность скопцов. — Ты же обещал, Игнашка?
— Как обещал, так и сделаю, — успокоил его шурин. — За город к реке выведут и отпустят на все четыре стороны. Верь мне, Аверьяха…
* * *
Спустя час чекисты привели скопцов к берегу реки Самары. Осеннее солнце светило ярко, но не давало тепла.
— Эй, кастраты! Слухайте меня! — обратился к замерзшим и уставшим от перехода людям один из чекистов. — Всем оставаться на месте и не расходиться! К воде подходить запрещаю, в лес идти тоже! За ослушание — пуля!
Скопцы загудели, а чекист возвысил голос, перекрикивая их:
— Возмущаться и спорить тоже запрещаю! — выхватив револьвер, он успокоил тем самым глухой ропот.
Савва Ржанухин подсел к Авдею Сучкову и Стахею Голубеву.
— Глядите, как над нами измываются! — прошептал он с досадой. — Ограбили, приют спалили… Хотели мы в рай попасть, а угодили прямиком в ад кромешный!..
Неожиданно один из чекистов, стоявший на посту, вскочил с земли и закричал:
— Отряд конный вижу, братцы! Не из города, из леса в нашу сторону скачет!
Чекисты занервничали, а скопцы заволновались. Все они напряженно вглядывались в желтую, выгоревшую на летнем солнце степь, пролегающую между бором и рекой. По дороге, в лучах солнца, клубилось облако пыли. Оно исчезало, затем снова поднималось над извилистой дорогой.
— Оружие к бою! — закричал чекист, оставшийся за старшего вместо Игната. Он был возбужден, ошеломлен и раздражен одновременно. — Это бандиты, товарищи!
— Мало нас против них, Маркел! — упал на колени рядом с ним молоденький чекист с юношеским пушком вместо усов.
— Не бойтесь ничего, товарищи! — улыбнулся, привстав, Маркел. — Мы в степи тоже воевать обучены! Порядок и спокойствие! Когда…
Он осекся, посмотрев в сторону притихших в ожидании смерти скопцов.
— Макаров, Печенкин, Нестеров, рассредоточьте сектантов по периметру! Бандиты их за нас примут и вряд ли на атаку отважатся!
Названные бойцы быстро и точно исполнили команду. Угрожая оружием, ругаясь, они развели скопцов по овражкам вдоль берега реки. Каждый взял в руки все, что попало, и вот все уже выглядывали из укрытий, будто птенцы из гнезд.
Маркел взволнованно махнул Макарову. Тот подбежал. Возле них мигом образовалась группка.
— Где же Игнат? — со злостью выдавил Маркел, уставившись на бойцов. — Что делать, ума не приложу. Я, почитай, все могу, а вот боем командовать не приходилось…
Ответом на его слова стало угрюмое молчание. Кое-кто привстал, прикрыв глаза ладонью, посмотрел на степную дорогу, по которой приближался враг. Чекисты, ожидавшие в огромном напряжении, насчитали около сотни всадников и три тачанки с пулеметами.
Верховые держались близко, на небольшой дистанции, будто звенья одной цепи. Они ехали неторопливо, осторожно, то замедляя ход, то останавливаясь. Всадник с офицерскими погонами на плечах поднес к глазам бинокль…
* * *
Вокруг все казалось спокойным. Подходя к крыльцу, Игнат осмотрелся. Соседей рядом не было, только ободранный кот крался к своей добыче. Но Брынцев даже не подумал разглядывать его жертву. В избе, за дверью, у него была своя.
Плотно сжав губы, он постучал в дверь. Подождал немного и постучал снова. Убедившись, что дома никого нет, Игнат счел нелишним на всякий случай обойти избу вокруг.
Повернув за угол и сделав пару шагов, он увидел ту, за которой пришел. Она снимала с веревки белье. Бесшумно ступая, в два прыжка, Игнат подскочил к девушке вплотную, зажал ей рот и приставил к виску ствол маузера.
— Только пикни, Нюша, и я прострелю тебе голову! — тихо предупредил он.
Анна дернулась и попыталась что-то ответить.
— Ты думаешь, что я шуткую? Хочешь в том удостовериться?
Девушка замерла. Игнат убрал ладонь от ее рта и схватил за волосы.
— Так, теперь обернися. — Он потянул за волосы и, когда та повернулась к нему лицом, улыбнулся: — Вот и свиделися, Аннушка. Думала, сбегла от меня? А ну веди в избу гостя!
