— Круто развернулся, Кудрявцев. Может, и меня к себе возьмешь?
— Здесь ты мне нужнее, Сан Саныч, а вот если тебя гнать будут, то приходи. Хороший администратор никогда не помешает. Да и зачем тебе? Место хлебное, на тинирин хватает, только с моей сделки минимум десять тысяч унзо взял…
Сан Саныч хитро прищурился:
— Тебя удача любит, Кудрявцев, глядишь, и мне что-нибудь от нее перепадет. — Потом вдруг резко стал серьезным. — Ведь я за этот тинирин на все пойти готов был, по-всякому варианты крутил, а не выходило ничего. У меня жена от рака загибается. Теперь-то жить будет.
Но это все было позавчера, а сейчас я шел на КПП встречать «заклятых друзей» из Великодемократичной Юсы. Эти господа уже приезжали вчера и почему-то решили, что бравый американский морпех может послать русского офицера и спокойно пройти, куда ему вздумается. Итог был предрешен — пять афроамериканцев лишились своих керамических зубов и аккуратно легли на обочину дороги. Ладно бы это, но вчера парни решили посчитаться еще раз. В каком лагере остановились амеры, узнали легко, встретили их около входа и накумарили ихнего представителя, а также с десяток охранников из «Дельты». Сегодняшние посетители приехали в сопровождении «свободной прессы» и были белыми.
— Господин Кудрявцев? — спросил гость с обликом настоящего английского пэра в — надцатом поколении.
— Да, это я.
— Уведомляем вас о том, что вам запрещено появляться на территории планеты Земля как преступнику, поправшему все демократические нормы, — сухо уведомил меня почтенный господин и протянул какую-то бумагу, украшенную кучей разных печатей. — Это решение международного Гаагского трибунала.
Я взял бумагу, бегло просмотрел, ни фига не понял, все по-английски, но даже не в этом дело, есть автопереводчик, просто вся эта казуистика и юридические термины мне ни о чем не говорили, бред какой-то. Я еще раз попытался понять, о чем эта бумага, — безуспешно, скомкал ее и выкинул в мусорку, стоящую рядом с будкой караульного.
— Вы за это ответите, — вспыхнул благообразный господин и, резко прыгнув в ожидавшую его машину, укатил восвояси.
Пресса, представленная двумя журналистами и четырьмя операторами, продолжала снимать.
— Чего надо? — обратился к ним один из бойцов, изображая из себя злого маньяка и полного отморозка, передергивая затвор своего «Абакана». — Пошли вон отсюда, стервятники.
Вся эта группа, вместе с аппаратурой, моментально затолкалась в одно такси и умчалась вслед за благочинным господином.
«Ну вот, имя мы себе сделали, — мелькнула у меня думка. — Теперь можно ждать наемников с Земли, а сенс посмотрит, кто с чем пришел».
Затем я повернулся к бойцам:
— Хорошо сработано, парни. Мы теперь — враги Америки номер два.
— А почему не один? — откликнулся кто-то.
— Бессмертного, Неуловимого и Ужасного бен Ладена нам по рейтингу не обогнать никогда. Это вечное пугало, которое в скором времени с планеты Земля переместится в иные пространства и начнет составлять коварный план по порабощению свободного мира…
Путево все сделали, теперь можно посылать парней Бильчи на родную планету. Реклама отряда прошла, а адреса камрадов по службе собраны со всех моих людей. Да и генералу Прохорову отписался, он поможет…
Ну а чего? Запрет на проход наше правительство сняло, и сейчас в наш мир сквозь Врата устремился поток всякого народа, от предпринимателей до мошенников. Вот и сообразили мы, что под видом туристических агентов можно заслать своих вербовщиков. Но нужна была известность на Земле, пиар, а тут амеры подвернулись. В общем-то, неплохо получилось. Будем надеяться, что сюжет про нас пройдет сегодня же вечером по всем мировым телеканалам.
Прошло еще три дня, жизнь в лагере вошла в привычный армейский ритм. Подъем, зарядка, утреннее построение, занятия по плану. Офицеры-технари под руководством местных умельцев возились с танками и БТР, вынимая движки и компонуя антигравы. Спецназовцы и все, кто имел отношение к активным действиям, бегали по полигону, нарабатывая или вспоминая навыки боя в различных условиях.
С родины известий не было, а Бильча отвечал, что люди работают и не надо дергать его из-за всякой ерунды. В голове родилась мысль, и, взяв в помощь Костю-спецназера, фамилия его была, кстати, Аленин, я поехал ее проверять. Час езды, и мы приехали на огромнейший рынок, необычный для землян, — здесь торговали рабами.
Прошлись, посмотрели на девочек для утех, по-восхищались выбором и двинулись дальше. Очень даже недорого — десять унзо штука. А вот и наша цель — загоны с мужчинами, годными для воинской службы. Что поделаешь, на многих мирах процветает рабовладение, а на Ра-Аре это был всего лишь еще один товар. В нашем мире почти любой знает истину-формулу: «Спрос рождает предложение». Шла война, наемников требовалось все больше и больше. А чем рабы не солдаты? Люди как люди, две руки, чтоб стрелять, две ноги, чтоб бежать, да и голова, дабы каску повесить, присутствовала, где ей и положено быть.
Ходили мы долго, наверное с час, не обошли и половины, но нашли то, что надо. Большая группа весьма крепких мужчин, от семнадцати до сорока лет. Как мы поняли из рассказа торговца, перед нами военнопленные из мира Тускан. Местные герцоги постоянно резались друг с другом, а пленных отправляли на торги. Что самое подлое в этой ситуации, так это то, что в загоне оказались солдаты из разных воюющих герцогств. У герцогов за десятилетия войны выработался кодекс так называемой чести, согласно которому обмен или выкуп своих солдат не практиковался.
Мы с Костей подошли ближе к загону.
— Офицеры есть? Поговорить надо, — выкрикнул я в толпу.
К ограде подошли пятеро.
— Мы офицеры, что вы хотели? — устало спросил один из них.
— Мне нужны солдаты, но не потомственные рабы. Никаких ошейников контроля, а даже наоборот — равные права с моими офицерами и солдатами.
Стабильная зарплата, свободный выход за пределы части во внеслужебное время, контракт на пять лет. Взамен — абсолютная верность. Подумайте пару минут, если решитесь, то выкуплю всех.
Они переглянулись.
— А чего тут думать, мы согласны, — ответил все тот же усталый офицер. — Хотя и сомневаемся, что вы выполните свои условия. Слишком они шикарные, тут и вольным таких не предлагают.
— У нас просьба, — отозвался еще один офицер. — Через полчаса привезут еще одну партию солдат из нашего мира на продажу. Если есть возможность, мы просим выкупить их, хотя бы некоторых.
— Сколько их будет?
— Около пятисот.
— Посмотрим.
Через час я стал владельцем восьми сотен рабов. По моему требованию с них тут же снимались рабские ошейники, и Костя выдавал им автопереводчики. Если сами рабы мне обошлись по восемь унзо за человека, то переводчики, даже с оптовой скидкой, по сорок пять. Затратно, однако.
