Не мог сдержать себя до такой степени, что, в конце концов, оказался посреди ночи под окнами Тилли. Прицелившись, Питер стал бросать камушки в окно ее спальни. Он всегда отличался меткостью.
Рама была приподнята, и один из камушков угодил в комнату.
— Ой! — раздался жалобный крик.
— Тилли! — негромко окликнул Питер свою любимую.
— Питер? — появившись в окне, удивленно протянула она.
— Я попал в тебя?
— Это был камень? — спросила Тилли, потирая плечо.
— Галька, — уточнил Питер.
— Что ты здесь делаешь? Он усмехнулся:
— Ухаживаю за тобой.
Тилли огляделась по сторонам, как будто ожидала, что сейчас к Питеру подбегут санитары и уволокут его в Бедлам, лондонский сумасшедший дом.
— В этот час?
— Ну да.
— Ты спятил?
Питер быстро огляделся вокруг в поисках решетки или дерева, по которым он мог бы взобраться в комнату Тилли.
— Спустись вниз и открой мне, — попросил он.
— Нет, ты точно спятил.
— Может быть, и спятил, но не до такой степени, чтобы взбираться на второй этаж по голой стене, — возразил Питер. — Спустись к черному ходу и впусти меня в дом.
— Питер, я не собираюсь…
— Тилли, ну, пожалуйста… — Питер, иди домой.
Он замотал головой.
— Я буду стоять здесь до тех пор, пока все в доме не проснутся, — заявил Питер.
— Ты этого не сделаешь. — Сделаю!
Его тон свидетельствовал о том, что он не шутит, и Тилли призадумалась.
— Ну, хорошо, — наконец сказала она голосом строгой учительницы. — Я спущусь к тебе. Но не надейся, что я впущу тебя в дом.
Питер отдал ей честь, и она исчезла в окне. Сунув руки в карманы и насвистывая, Питер не спеша, двинулся к черному ходу.
Жизнь казалась ему чудесной увлекательной сказкой.
Тилли была немало удивлена, увидев Питера под своими окнами. Его поступок был верхом безумия.
Но, отчитывая Питера и уговаривая уйти домой, она не могла подавить в себе чувство радости, что снова видит его. Питер был рассудительным, порядочным человеком, он обычно не нарушал правил приличий.
То, что он сделал сейчас, свидетельствовало только об одном — Питер потерял голову от любви к ней. И от мысли об этом у Тилли сладко замирало сердце.
Тилли быстро набросила халат, однако не стала обуваться. Босиком она могла ступать бесшумно. Большинство слуг спало на верхнем этаже дома. Но швейцар занимал комнату, расположенную рядом с кухней. К тому же Тилли предстояло пройти мимо комнаты экономки.
В конце концов, ей удалось благополучно добраться до черного хода и повернуть ключ в замке.
Питер стоял прямо за дверью.
— Тилли, — с улыбкой промолвил он и, не дав ей опомниться, заключил в объятия и припал к ее губам.
— Питер, — задыхаясь, сказала Тилли, когда он ее отпустил, — что ты здесь делаешь?
— Пришел, чтобы сказать, как сильно я тебя люблю, — прошептал он, покрывая ее шею поцелуями.
Тилли затрепетала. Питер уже признавался ей в любви сегодня вечером, но все равно у нее сладко заныло сердце, как будто она слышала эти слова впервые.
Питер отстранился от нее и внимательно взглянул в ее глаза.
— Я надеюсь, что ты скажешь мне то же самое.
— Я люблю тебя, Питер, — прошептала Тилли. — Люблю, люблю, люблю! Но мне нужно, Чтобы ты…
— Ты хочешь, чтобы я объяснился? Ты хочешь знать, почему я не сказал тебе правду о гибели Гарри…
Однако Питер ошибался. Тилли собиралась сказать совсем другое. В этот момент она не думала о Гарри. Странно, но Тилли уже давно не вспоминала о нем.
— Мне жаль, но я сам не знаю, почему сразу не сказал тебе всей правды о брате, — промолвил Питер. — Мне показалось, что сейчас не время говорить об этом.
— Здесь неудобно говорить на эту тему, — неожиданно сказала Тилли. Они все еще стояли на пороге дома, и их могли услышать. — Пойдем со мной.
Тилли взяла Питера за руку и увлекла его внутрь дома. Она не могла провести его в свою спальню, это было бы неприлично, но на втором этаже находилась небольшая гостиная, в которой они могли бы спокойно поговорить. Тилли знала, что там их никто не услышит.
Как только они вошли в гостиную, Тилли повернулась к Питеру и заговорила:
— Я не придаю большого значения тому, что ты не сказал мне правду о гибели Гарри. Я все понимаю. Прости, я просто погорячилась, когда стала упрекать тебя во лжи.
— Тебе не за что просить прощения. Ты была права, — промолвил Питер и, взяв руки Тилли в свои, поднес их к губам.
— Мне важнее знать, собирался ли ты сказать мне правду, в конце концов?
— Не знаю, — честно признался Питер. — Наверное, когда-нибудь я сделал бы это.
Тилли была недовольна его ответом. Что значит «когда-нибудь»?
— Пятьдесят лет — большой период времени, трудно хранить тайну так долго, — добавил Питер.
Пятьдесят лет? Тилли с недоумением взглянула на Питера.
Он улыбнулся.
— Питер, я не…
— Ты выйдешь за меня замуж? — дрогнувшим голосом спросил вдруг он, перебивая ее.
Глаза Тилли стали круглыми от изумления. Она хотела кивнуть, но не могла пошевелиться.
— Я уже попросил руки у твоего отца.
— Ты… — Ее голос оборвался от волнения. Питер обнял ее.
— Он дал согласие.
— Люди скажут, что ты женился на мне из-за денег, что ты охотник за приданым, — прошептала Тилли.
Она должна была это сказать, потому что Питер дорожил своей репутацией.
— Ты тоже будешь так думать? — хмуро спросил Питер.
Тилли замотала головой.
— Тогда мне нет дела до того, что будут говорить окружающие, — пожав плечами, сказал Питер.
И тут же, словно решив, что подходящий момент настал, Питер опустился на одно колено, продолжая сжимать в своих ладонях руки Тилли.
— Тилли Говард, — торжественным тоном произнес он, — ты выйдешь за меня замуж?
Она кивнула, и на ее глазах блеснули слезы.
— Да. О да!
Питер сжал пальцы Тилли и, встав, обнял ее.
— Я сделаю тебя счастливой, обещаю, — прошептал он ей на ухо.
— Я уже счастлива, — с улыбкой промолвила Тилли. — Поцелуй меня.
Питер коснулся губами губ Тилли.
— Я должен идти, — сказал он.
— Нет, сначала поцелуй меня! — потребовала она.
