— Нет! — возмущенно восклицает Аталнурмайя. — Как ты посмел такое предлагать! Я принцесса. Мое место — в королевском дворце. Что бы тут ни происходило с королем... Как я могу уйти?!
— Этот дворец полон трупов. И число их будет множиться с каждым часом.
— Это неважно. Скоро здесь появится новый король. Чтобы стать законным правителем, он должен породниться со своим предшественником. Таковы правила игры, не я их устанавливала...
Где-то я уже слышал эти слова.
Но для меня игра закончена.
— Прощай, Небесница. Могу дать напоследок один совет...
И замолкаю.
Совет, в общем-то простой: никогда не призывайте на помощь в своих человеческих делах силы первобытной Тьмы. Так и запишите в своих паршивых скрижалях. Запишите это три раза. Никогда. Никогда. Никогда. Запишите это сто раз и самыми большими буквами, какие найдете. Никогда, никогда, никогда...
Всё едино, принцессы ничего не решают.
И не было еще случая, что хотя бы в одном из миров последовали разумному совету.
Всё, всё, подальше отсюда. Подальше от дворцов, королей, принцесс, колдунов. К свиньям их всех. Век бы их не видеть. Хотя такое редко удается... Затеряться в городах, смешаться с толпой, уйти в леса, подняться в горы, легко и неприметно жить и спокойно умереть отшельником.
И хорошо бы следующими стали птицы.
Часть вторая. САМАЯ МЛАДШАЯ ЭДДА
Я знаю, что звук в вакууме
не распространяется. А теперь
задавайте свои вопросы.
Джордж Лукас
Жил человек по имени Откель Разумник. Он был сыном Торгрима Дырявой Лодки. Он жил в Бьёрндале — Медвежьей долине, неподалеку от Холостяцкого залива, на берегу Овечьей реки. Жены у него не было, потому что ни одна женщина не ужилась бы с человеком, который, глядя на небо, говорил о звездах, глядя под ноги, говорил о травинках, глядя же на женщину, не говорил ни о чем. У Откеля Разумника был друг по имени Оттель Долдон. Он был сыном Торхадда Среднего Пальца. Шли слухи, что он берсерк. Да он сам же их и распускал. Напивался, бывало, и начинал кричать: «Я, мол, берсерк! Всех порублю! Всех порву, как Фенрир[1]тряпку!..» Но проверить это не было возможности, потому что давненько что-то никто не воевал и не грабил чужие хутора. Оттель жил по соседству, на другом берегу Овечьей реки, где держал большое стадо овец и несколько коров. Жены у него тоже не было, потому что женщинам не нравилось, когда кто-то, глядя на них, говорит о других женщинах. Словом, оба друга жили пустодомами, и не походило на то, чтобы в их жизни могло что-то перемениться.
Еще в том же конце Медвежьей долины жил человек по имени Хрейн Тёртый. Он был остер на язык и был известен своими выходками далеко за пределами Холостяцкого залива. Однажды Хрейн Тёртый сидел за столом с человеком по имени Хродкетиль Зеленый. Выпорожнив целый рог браги, Хрейн задумался, а после вдруг сказал такую вису[2]:
Бродят по долине
Два больших придурка.
Хоть один — Разумник,
Прозван так затем лишь,
Что двоих Долдонов
Для одной долины
Непомерно много.
— Чем тебе насолили Откель и Оттель? — удивился Хродкетиль Зеленый.
Хрейн Тёртый снова призадумался, а потом сказал:
— Ничем они мне не насолили. Просто такой уж я человек, что люблю острое словцо.
— Когда-нибудь ты огребешь неприятностей, — сказал Хродкетиль.
— Это уж точно, — согласился Хрейн Тёртый. — Огребу как пить дать.
— Как ты думаешь, что случится, если друзья из Медвежьей долины услышат твою вису? — спросил Хродкетиль.
— Да уж ничего хорошего не случится, — сказал Хрейн Тёртый. — Только как они ее услышат, если я уже сказал эту вису и меньше всего намерен повторять, особенно в их присутствии? Вот разве что ты им ее скажешь.
— Вряд ли я так поступлю, — заверил его Хродкетиль Зеленый.
Вечером того же дня Хродкетиль Зеленый сидел за столом у Оттеля Долдона, в гостях у которого был Откель Разумник. И он повторил им вису, придуманную Хрейном.
— А ведь Хрейн Тёртый прав, — поразмыслив, сказал Оттель. — Ничего хорошего нет в том, чтобы два разных человека имели одинаковое прозвище.
— Только виса у него неправильная, — прибавил Откель. — Не хватает одного стиха. Зря говорят, что Хрейн Тёртый искусен в словах.
— Я-то думал, что вы пойдете и снесете ему башку, — сказал Хродкетиль. — Хутор его спалите, а жену его Мимру-бьярмку[3], всех его рабов и весь скот заберете себе.
— Хорошее дело, — сказал Оттель Долдон.
— Может быть, однажды мы так и поступим, — согласился Откель Разумник. — Хрейн Тёртый давно уже напрашивается, чтобы огрести мздюлей.
Наверное, здесь больше нечего сказать о Хрейне Тёртом и его остром языке.
2
Однажды утром Оттель Долдон пошел доить коров, потому Что рабов у него не было, как и жены, а родители давно умерли, так что даже эту работу ему приходилось выполнять самому. Когда подойник наполнился, Оттель собрался перелить молоко в жбан побольше. Однако ему не понравился запах, который исходил от молока. Вначале Оттель подумал, что молоко скисло прямо в корове. Он обрадовался, что не нужно будет ждать, пока получится простокваша. Но потом решил, что хорошего в том мало, потому что здоровая корова никогда не доится кислым молоком. Оттель звал эту корову Дочь Ярла[4], хотя никогда не произносил этого имени при посторонних, и она была его любимицей. Поэтому ему вовсе не улыбалось, чтобы Дочь Ярла заболела и ее пришлось бы пустить под нож. Вот он и отважился попробовать молоко на вкус. Это было не самое мудрое решение, если только Оттель не собирался весь оставшийся день провести в нужник Но на сей раз всё обошлось. Если не считать того, что на вкус молоко оказалось чистой брагой. Оттель снова об радовался, а потом снова огорчился, потому что, как н крути, а коровы не должны доиться брагой.
