Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
– Тихо!
Катон остановился и прислушался. Сначала он только и услышал, что пульсацию крови в своих ушах да собственное тяжелое дыхание, но потом… да, далекий, но различимый отголосок: резкая, тягучая нота, одна из нестройного, сумбурного хора кельтских боевых рогов.
– Да, теперь слышу. Возвращайся на свое место.
Фигул припустил вперед, в голову центурии, Катон продолжил бег рядом с колонной. Сейчас они должны были находиться не так уж далеко от брода, не более чем в миле. Катон всмотрелся вперед. Река, обрамленная по обе стороны кустами и купами деревьев, изгибалась на север, благодаря чему открывалась небольшая перспектива северного берега. И там, между двумя небольшими возвышенностями, на расстоянии примерно в полмили, параллельно когорте двигалась плотная масса пехоты.
– Держать шаг! – крикнул Катон своим солдатам. – Уже недалеко. Держать шаг!
Он укрепил себя, выбросив из головы все мысли, кроме одной-единственной – достичь брода прежде, чем воинство Каратака успеет прорваться, и спасти Макрона с его центурией от полного уничтожения.
Когда снова зазвучал резкий, нестройный хор боевых рогов, Макрон вновь обернулся к северному берегу. Бритты с диким ревом устремлялись по дороге к броду, и их первые ряды уже вбегали на отмель, растревожив спокойно поблескивающую воду пенистым бурлением и фонтанами брызг.
– Сомкнуть ряды! – проревел Макрон, перекрывая шум. – Поднять щиты!
Легионеры по обе стороны от него сдвинулись плотнее и подняли щиты, образовав сплошную оборонительную линию. Римляне перехватили древки метательных копий в ожидании приказа обрушить смертоносный град на преодолевающего течение противника.
– Не напрягайтесь! – крикнул своим Макрон. – Сейчас эти ублюдки доберутся до наших кольев…
Первые ряды бриттов находились уже шагах в восьмидесяти, они рвались по мелководью вперед, подбадриваемые неистовым ревом своих товарищей, заполонивших весь берег реки позади. Неожиданно некоторые из бежавших впереди резко остановились, некоторые сложились пополам. Следовавших за ними это не остановило: они стремительно обогнули своих пострадавших соратников и в результате наткнулись на следующую серию кольев. Однако задние ряды продолжали напирать прямо на раненых, образовав на переправе спутанный клубок барахтающихся тел. Пострадавшие вопили от боли и ужаса, валившие валом сзади ревели от ярости и злобы, поскольку просто не понимали, что за причина воспрепятствовала их стремительному натиску. Задние ряды напирали на передние, буквально насаживая их на колья, и чем больше варваров устремлялось с берега на переправу, тем сильнее становились хаос и неразбериха.
– Славная получилась западня! – радостно воскликнул Макрон. – Лучше не придумаешь!
Легионеры по обе стороны от него вовсю гоготали, осыпая насмешками беспорядочно толкавшихся в воде напротив островка бриттов. Ликование нарушило целостность римского строя, но Макрон решил повременить со строгими приказами, дать своим людям насладиться мимолетным триумфом. Это способствует поднятию боевого духа, а уж он-то знал, что очень скоро его бойцам потребуются все их мужество и выдержка. Ибо следующий вражеский приступ неминуем.
Через некоторое время над шумом и криками на переправе возвысились звуки боевых рогов. Прозвучали три низкие ноты, и бритты, услышав этот сигнал, начали медленно отходить, скапливаясь толпами на берегу по обе стороны от дороги. Последними, ковыляя, возвращались на берег те бойцы из первых рядов атакующих, которым посчастливилось отделаться легкими ранами, но немало воинов так и остались в реке, проткнутые кольями или просто задавленные навалившейся на них сзади массой. Иные, споткнувшись, уже не смогли подняться и утонули, погребенные под телами своих же соратников. Почти все, оставшиеся в реке, были уже мертвы, и лишь немногие раненые еще пытались барахтаться в потоке ниже по течению, окрасившемся в цвет крови.
– Первая схватка в нашу пользу! – крикнул Макрон своим бойцам, и те ответили ему радостными воплями.
Когда эти возгласы стихли, Макрон оглянулся через плечо, и губы его сжались в тонкую линию, поскольку никаких признаков приближения когорты он, увы, так и не увидел. Если посланный им гонец не добрался до Максимия вовремя, чтобы тот успел прийти на помощь Третьей центурии, то очень скоро ему, Макрону, придется выбирать между бегством и сражением до последнего. Но даже если он предпочтет сразиться и вся его центурия поляжет у брода, он выиграет не так уж много времени для преследующей Каратака римской армии. Макрон не был склонен обманываться и прекрасно понимал, что его оборонительные заграждения на острове не задержат врага на столь долгое время, чтобы с тыла его успела настигнуть армия Плавта. Однако если он решит спасти центурию и прикажет солдатам отступить с переправы, ему может быть предъявлено обвинение в том, что это он позволил врагу избежать ловушки. Наказание за такое пренебрежение воинским долгом могло быть только одно – смерть. По всему получалось, что как ни поверни, а он, Макрон, уже, по сути, покойник.
Он пожал плечами, и губ его коснулась легкая, горестная улыбка. В конце концов, для армейской жизни эту ситуацию можно назвать типичной. Как часто ему приходилось оказываться перед дилеммой, благоприятного выхода из которой просто не было. Макрон искренне надеялся, что хотя бы в загробной жизни в отличие от нынешней ему не придется иметь дело со столь безысходными альтернативами.
Противник на том берегу вновь пришел в движение, и Макрон мигом выкинул из головы все мысли о будущем.
– Становись! – приказал он.
Небольшая группа вражеских воинов приблизилась к броду. На сей раз они не орали, не ревели и не валили валом к острову, на котором укрепились римляне. Нет, они продвигались медленно, осторожно, прощупывая дорогу перед собой. Макрон ожидал этого и не имел ничего против того, чтобы бритты потратили как можно больше времени на обнаружение препятствий, размещенных его бойцами по всему броду. Кроме того, у него в запасе имелись и еще кое-какие хитрости.
– Пращи к бою!
Пращников Макрон расставил по флангам своей центурии, причем возле каждого под рукой находилась кучка собранной заранее у реки гальки. Легионеры положили щиты и копья на землю, расступились, чтобы иметь пространство для раскручивания, и проверили кожаные мешочки на концах длинных ремней. Потом в эти мешочки легли камни, и воздух загудел, когда бойцы принялись раскручивать пращи над головами в ожидании приказа.
– Заряд – мечи!
Последовала серия щелчков, и навстречу двигавшемуся по мелководью противнику со свистом полетел сокрушительный град камней. Некоторые со стуком ударились о неприятельские щиты или просто попадали в воду, не причинив никому вреда, но немало зарядов достигло цели – проломили черепа или сокрушили кости.
– Отлично! – воскликнул Макрон. – Вольная стрельба!
Теперь пращники заряжали оружие, раскручивали его и выпускали камни каждый сам по себе, без особого приказа. Жужжание пращей сделалось постоянным, камни сыпались на неприятеля непрерывно. Но хотя вражеские воины и несли урон, обстрел, в силу малочисленности пращников, мог лишь замедлить их продвижение и работу по очистке речного дна от установленных римлянами препятствий. Каждого бойца, пораженного камнем из пращи, тут же заменял другой, благо на берегу реки их собралось великое множество и собиралось все больше. В свете вечернего солнца, в молчании, к берегу подтягивались все новые отряды пехоты, кавалерии, подкатывали боевые колесницы. Вся эта армада с нетерпением ждала, когда переправа будет расчищена.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
