Грейс послушно обернулась. Светловолосая голова Перри склонилась к пламенно-рыжим локонам леди Лейлы, они то ли поддразнивали друг друга, то ли флиртовали. Ничего необычного в этой сценке не было. Но леди Лейла и в самом деле была очень юной и удивительно хорошенькой.
— Тебе вовсе незачем цепляться за мужа и принижать себя в его глазах, Грейс, — с горячностью продолжал лорд Сандерсфорд. — В твоем мизинце больше красоты и страсти, чем во всем существе этой юной особы. Но чтобы понять это и возродить к жизни то и другое, нужен настоящий мужчина. А не мальчик.
— Ты говоришь так, словно считаешь меня неуверенной и колеблющейся, — ответила Грейс, решительно отвернувшись от очаровательной картины, которую являли собой Перри и леди Лейла. — Это вовсе не так. Мои отношения с Перри, как я уже говорила, только наше с ним личное дело. А ты всего лишь часть моего далекого прошлого. Не может быть и речи о возрождении того, что было когда-то между нами в юности.
— Ты лгунья, Грейс. Ты пытаешься убедить себя? Наша с тобой любовь не умерла. Я наградил тебя ребенком, которого ты любила потому, что это был мой ребенок, Грейс. Это связь, которую невозможно порвать, связь на всю жизнь.
— И однако, она имела для тебя так мало значения, что ты женился на богатой женщине, когда твой ребенок был еще во мне, — возразила Грейс. — Не смей говорить мне о связи на всю жизнь!
— Я был мальчишкой, упрямым и тщеславным мальчишкой. Не будем судить друг друга сегодня с позиции прошлого. Ты и сама ошибалась. Ведь ты имела представление о риске и о моральных последствиях, когда дала мне над собой права мужа.
— Я поступила глупо. Глупо и безответственно. — Гарет взял ее за руку.
— Не будем ссориться. Мы оба наделали ошибок, Грейс. Я обесчестил тебя, ты позволила мне овладеть тобой. Я женился на Марте, ты вышла замуж за Лэмпмена. Зачем же допускать, чтобы эти ошибки разрушили то, что нам осталось в жизни?
— Ты вдовел много лет, Гарет. Я замужем всего лишь год. Что происходило в остальное время? Если ты осознал свою ошибку и так сильно хотел снова соединиться со мной, где же ты был все эти годы?
— Я не знал, где ты. — Он пожал плечами. — И я не видел тебя. Встреча с тобой несколько недель назад возродила мое чувство и живо показала мне, какую ошибку я сделал.
— Прости, Гарет, — помолчав, произнесла Грейс, — но ты опоздал… на пятнадцать лет. Слишком поздно.
— Нет! — отрезал он, больно стиснув ее запястье. — Я не верю, Грейс. Тебе горько. Я могу это понять. Я поступил как негодяй, бросив тебя одну с ребенком. Я проявил малодушие, когда не приехал к тебе после смерти Марты. Но должна ли ты казнить себя так же, как и меня? Если ты сейчас от меня отвернешься, мы потеряем не только прошедшие годы, но и всю оставшуюся жизнь.
— Эти годы не были для меня потерянными, — спокойно ответила Грейс. — Четыре из них я провела с Джереми. Один — с Перри. Слишком поздно для нас, пойми это, Гарет. Наши чувства давно умерли. Любовь осталась в прошлом.
— Ты лжешь! — Он повысил голос и посмотрел на Грейс горящими от гневного возбуждения глазами, крепко стиснув зубы. Грейс прекрасно помнила подобные проявления его бурного темперамента. — Ты убедила себя собственными словами? Ты готова прожить жизнь с красивым мальчиком, глядя на то, как он флиртует с каждой хорошенькой девушкой, и понимая, что со многими из них он забавляется наедине? Ты можешь сказать мне, что любишь его, Грейс, и он стоит того, чтобы за него держаться? Унижать себя? Скажи, что ты его любишь, что он для тебя единственный, каким был когда-то я. И не только был, но и остался, я в это твердо верю. Скажи, и я оставлю тебя в покое!
— Нет. — Глаза у Грейс пылали точно так же, как у Гарета; в юные годы они нередко ссорились, а бывало, и дрались. — Я не скажу тебе ничего подобного именно потому, что ты от меня этого требуешь. Я не скажу тебе ничего о Перри. Ничего. Мои чувства к нему и его чувства ко мне — не твое дело. Не твое, понятно?
— Ты просто не можешь этого сказать! — с издевкой выпалил он. — Не можешь сказать, что любишь его. Потому что это неправда, Грейс. Это не может быть правдой. Он мальчишка, а ты взрослая женщина.
— Ш-ш! Пожалуйста, тише. На нас начинают обращать внимание.
Грейс, злая и взвинченная, внезапно увидела, что рядом стоит Этель и смотрит на них в полном недоумении.
— Пожалуйста, — повторила невестка, раскрыв веер и с деланной небрежностью обмахиваясь им. — Не ссорьтесь здесь.
Лорд Сандерсфорд выпустил руку Грейс и наигранно улыбнулся.
— Вполне своевременное напоминание, мэм, — произнес он, слегка наклонив голову. — Грейс и я разошлись во мнениях совершенно по-дружески, уверяю вас. Как в старые времена.
Только теперь Грейс заметила, что танцы закончились. С некоторым трепетом оглядевшись по сторонам, она убедилась, что никто на них не смотрит. Но Перри как раз в эту минуту направился к ним, и лицо его было бледнее обычного. Хотя он улыбался.
— Горячая работа эти танцы. Не хочешь ли пойти со мной и поискать где-нибудь лимонаду, Грейс?
— Хочу, — сказала она и потянулась к его руке, словно к прибежищу доброты и безопасности. — Здесь очень жарко. Тебе весело, Перри?
— К концу всего этого веселья ноги у меня окончательно одеревенеют, но, поскольку это необходимое условие радости, я не жалуюсь.
— В таком случае мы не пойдем завтра на прогулку пешком, а поедем в карете и подложим подушечку тебе под ножки, — сказала Грейс, похлопав мужа по руке, и задержала на ней пальцы, чтобы ощутить его тепло.
* * *
Перри последовал за женой в гардеробную и наблюдал, прислонившись к двери, как она сначала снимает перья, а потом вынимает из волос шпильки. Грейс не стала вызывать горничную в столь поздний час. Она потянулась через туалетный столик, взяла головную щетку и заметила:
— Я считаю, что первый выезд Присциллы в свет оказался удачным. Этель сумела обеспечить ее партнерами на каждый танец. И мне приятно, что леди Мадлен проявила к девочке столько внимания.
— Дружеское покровительство Мадлен принесет нашей милой племяннице только добро, — согласился с женой Перри. — Мадлен пользуется успехом с самого первого своего появления здесь. За эти три года она двадцать раз могла бы выйти замуж, причем вполне удачно, смею тебе заметить. Садись, Грейс, я расчешу тебе волосы.
Она послушно села и прикрыла глаза, когда Перри провел щеткой по ее волосам. Он продолжал их расчесывать, ведя с женой разговор о бале, об успехах друзей и знакомых, и смотрел в зеркало на лицо Грейс. Такое усталое.
Перри не хотел вспоминать, как в этот вечер, закончив танцевать с леди Лейлой, он посмотрел туда, где Грейс стояла у окна с Сандерсфордом. Они так увлеклись выяснением отношений, что явно позабыли об окружающих.
Перри в равной мере не хотел вспоминать, какой растерянной выглядела Этель, когда глаза их встретились. Как поспешила к ним через всю комнату и, сказав несколько слов, спасла обоих от повышенного внимания гостей. Какой потрясенной и полной раскаяния казалась Грейс, когда взглянула на него. Как вцепилась ему в руку и держалась за нее, целых десять минут болтая о пустяках, что было совершенно не в ее духе.
