— Это произошло в Германии. Она тоже из разряда умников — изучала астрономию. Его прислали по программе международного обмена студентами. Когда поженились, она забросила свою науку и заделалась полноценной мамашей.
— Какая скучища!
— На мой взгляд, тоже, — согласился Баллу. — Возможно, она пыталась избавиться от скуки известным способом. Но если и завела роман на стороне, то свидетельства тому я не обнаружил.
— А с дочерью говорили? — спросила Петра.
— Бедная малютка. Не хотелось оказывать на нее давление. — Баллу дернул себя за ус. — Она действительно реагировала — без конца ревела. Думаете, Добблер пытался ее успокоить? Все, что он сделал, это предложил ей сок.
— Сок?
— Стакан апельсинового сока. — «На, выпей, тебе станет легче». — Словно витамин С сможет облегчить ее горе. — Баллу хрипло рассмеялся. — Я готов был его побить… а как случилось, что вы снова вернулись к этому делу?
— Оно может быть связано с другими преступлениями.
— Вы подозреваете, что Добблер убил кого-то еще?
— В других случаях были такие же переломы черепа. Долгое молчание. Из кухни было слышно, как булькает в
прудах рыба. Затем громкий всплеск.
— Сезон нереста, — сказал Баллу. — Прыгают. Иногда выпрыгивают из пруда, и, если не явлюсь вовремя, нахожу мертвую рыбу.
Встал, выглянул из окна. Снова уселся.
— Пока все нормально. Вы хотите рассказать мне о других убийствах?
— Пять вдавленных переломов черепа, — сказала Петра. — С интервалом в год. Каждый раз 28 июня.
Баллу крякнул.
— Вы шутите?
— Хотелось бы, чтобы это и в самом деле была шутка.
— Когда они произошли? До Марты?
— После. Насколько мы знаем, Марта была первой. Если эти убийства серийные.
— Если? — воскликнул Баллу. — Все в один и тот же день? Это звучит в высшей степени убедительно.
— Но жертвы совершенно разные — и пол, и возраст, и раса. Петра сообщила ему несколько подробностей.
— Понимаю. И все же… как вы это обнаружили? Выходит, участок обратился, наконец, к нераскрытым делам?
— Их нашел мистер Гомес.
Баллу снова внимательно посмотрел на Айзека.
— Правда?
— Это произошло случайно, — сказал Айзек.
— Чепуха! Не верю ни в какие случайности. То, что я врезался в здание, случайностью не было. И то, что обнаружил ты, вовсе не случайность, а хорошая голова.
Он вдруг перегнулся через стол, хлопнул Айзека по плечу.
— Ты действительно заслуживаешь получить пруд, большой пруд. Ты сможешь его себе позволить, ты его соорудишь, и я тебе дам самых лучших рыб.
— Надеюсь.
— Не надо надеяться. С хорошей головой и упорной работой всего можно добиться. Только так я и смог вырваться из этой вонючей дыры.
Он повернулся к Петре.
— Хочу сказать вам еще кое-что о Марте. Мы обнаружили в машине кровь, которая принадлежала не ей.
Такой записи Петра в деле не видела. И, словно бы читая ее мысли, Баллу сказал:
— Об этом узнали позже, после вскрытия. Крови было немного — одно пятнышко. Эксперт, снимавший с обивки вещдоки, по ошибке сунул взятый соскоб в другое место. Ну, а когда образец поступил ко мне, я, вероятно, был не в состояний составить хороший отчет.
Он вынул платок, высморкался и сказал:
— Все, что я помню, это то, что кровь была не ее. У нее кровь второй группы, резус положительный, а эта была первой, резус отрицательный. У Курта кровь первой группы, резус положительный, так что, выходит, тоже не его. Правда, у нее мог быть бойфренд.
Баллу пожал плечами. Петра ничего не сказала.
— Да, да, — продолжил Баллу. — Это было не лучшее мое время, впрочем, плевать. Настоящая жизнь не в судебных отчетах.
— Где находится образец крови?
— Если где и находится, то у коронера.
— Хорошо, — сказала она. — Спасибо.
— А в других делах не нашли чужих образцов крови? — спросил Баллу.
— Отчеты об этом не сообщают.
Она была раздражена и боялась, что он заметит. Баллу медленно и тяжело поднялся на ноги.
— Это и все, что я могу вам сообщить. Так что всего хорошего. Марта, насколько я слышал, была приятной женщиной. Из Германии приехали родные — мать, отец, сестра. Забрали тело. Вид у них был потрясенный. Кажется, я записал в отчет их адреса и телефоны.
— Да, записали, — подтвердила Петра.
— Хорошо, — сказал Баллу. — Иногда я не уверен в том, что когда-то сделал.
Когда они отъехали от дома Баллу, Айзек сказал:
— Это был человек, которого Марта знала. А алиби мужа, сидевшего дома с дочерью, не слишком крепкое.
— Не слишком, — согласилась Петра. — Пока девочка спала, он мог позвонить Марте и хитростью выманить ее из театра. Сделав свое дело, он вернулся, как ни в чем не бывало. Отсутствие ее крови в машине говорит о том, что убийство произошло в другом месте, а автомобиль потом старательно вычистили.
— Автомобиль Добблера.
— Не исключено, что это был чистоплотный маньяк. Но прежде чем делать заключение, нужно увериться в том, что криминалисты ничего не пропустили.
— А это часто бывает? — спросил Айзек.
— Чаще, чем хотелось бы. Меня, однако, удивляет одна вещь: Марта — единственная жертва, которую не оставили на улице. Снова получается, что убийца ее знал.
Петра миновала окраину Палмдейла и вернулась на сто четырнадцатую автостраду.
— Сначала муж убивает жену, а потом продолжает убивать незнакомцев. Странно, вы не находите?
— Ничего похожего не встречала. Чаще слышишь о человеке, имеющем жену или любовницу. Он заботится о детях, готовит барбекю и в то же время ведет тайную жизнь, в которой насилует и убивает своих жертв.
— Человеческая маска, — сказал Айзек.
— Мы все их носим.
Петра свернула с двести десятой автострады на бульвар Бранд и поехала в северном направлении по тихому и уютному кварталу. Она привезла копии записей Баллу, пролистала их, пока не нашла рабочий адрес Курта Добблера и домашние телефонные номера.
Дом находился на Росита-авеню, в Тарзане. Это через долину к западу. В такое время дня она доберется туда не менее чем через час. Проверила данные по бюллетеню министерства автомобильного транспорта. Добблер по-прежнему там числился. На его имя зарегистрированы два автомобиля. Двухлетний «инфинити» купе и трехлетняя «тойота» автофургон.
Дочери Кате, наверное, пятнадцать — она слишком молода для вождения, но Курт приобрел себе два автомобиля. Тайная жизнь?
