В такой сюрреалистической обстановке пара неистово совокупляется. Выйдя из себя, мужчина бьет партнершу кулаком по спине и, совершая длительные возвратно-поступательные движения, насилует ее сначала во влагалище, потом в анус. Женщина растеряна и пытается высвободиться, но так как это у нее не выходит, ползает по комнате, чтобы выбить его из равновесия. В ярости, торопясь покончить с этим, мужчина действует с удвоенной жестокостью, однако это, похоже, ничуть не заботит сидящих вокруг меня зрителей. Очевидно, они это жестокостью не считают.
Мужчина издает протяжный хрип, и женщине наконец удается вырваться. С ее выпачканных ягодиц стекает сперма, женщина принимается колотить ногами и кулаками по ребрам, ногам и голове мужчины, который прикрывается, как может, еще дрожа после оргазма. Да и она, несмотря на боль, энергично трет рукой промежность. В конце концов она тоже испытывает оргазм, испустив мучительный стон. Я вспыхиваю. Мне тоже хочется стукнуть по чему-нибудь или кому-нибудь.
— Когда пройден этап очищения и разогрева, конфронтация между двумя подопытными продолжается в соседней комнате, последней.
Пока он говорит, двое служащих в белом перемещают уже успокоившуюся пару в последнюю комнату. Их усаживают за отдельные столы, снова тщательно приковав к полу.
— Единственное неудобство: поскольку наши подопытные — сумасшедшие, дело обычно не продвигается дальше того, что ты сейчас видишь. Рисунки и слова, которые им удается изобразить на бумаге в последней комнате, практически бесполезны. На сегодняшний день нам удается продать партнерам кое-какие результаты, но они весьма скудны. Чтобы заманить производителей, мы предложили им послушного потребителя. Больше рекламы, сегментации и маркетинга. Процесс разработки значительно сократится, значит, снизится и стоимость. Все предопределено заранее. Нужен только товар, а продать его беремся мы. Но если мы хотим быть на высоте, процесс придется ускорить.
Паника.
— Итак, наша цель состоит в том, чтобы улучшить программы, заложенные в ДНК-чипы. Мы добиваемся того, чтобы носители чипов сами совершенствовали их. Подопытный станет участником собственной мутации. Для этого нам необходимо изучить длительные мутации. Хотя на данный момент мы еще нуждаемся в результатах, полученных от подопытных в письменном виде, чтобы впоследствии сопоставить их с нашими наблюдениями. Это медленная и утомительная работа. Эксперимент, при котором ты сейчас присутствуешь, мы проводим десять раз в неделю. Долго, очень долго! Такими темпами на это уйдут целые десятилетия, что, конечно, нежелательно. К сожалению, все подопытные умирают, не оставляя после себя пригодного для исследований генетического материала.
За нашими спинами пара лихорадочно размалевывает бумагу. Мало-помалу я осмысляю бред человека-в-сером. И догадываюсь, что он преследует какие угодно цели, кроме тех, которые только что изложил мне перед этим скопищем подхалимов. Ему плевать на деньги. Это всего лишь средство. Он испытывает наслаждение, когда смотрит на самоуничтожение подопытных. И еще большее наслаждение — от своих мистических замыслов. Он презирает индустрию и ее представителей.
Глядя, как он надулся от важности перед своими подчиненными, я понимаю, что он привел меня сюда, чтобы я отметила его достижения, грядущий успех его дела. Чтобы самостоятельно провела параллели, на которые его пустоголовые коллеги не способны. Он демонстрирует мне свое могущество. Хочет, чтобы я сама осознала, какая задача ждет меня в будущем. По спине у меня пробегают мурашки. Я начинаю смутно подозревать.
Тексье — единственный, кто с усмешкой смотрит на меня.
«Может, он тоже догадывается о том, чем руководствуется человек-в-сером?»
Мне кажется, он достаточно хитер для этого, хоть и выглядит мужланом.
Человек-в-сером оборачивается ко мне. Источаемый им запах смерти ударяет мне в ноздри так же внезапно, как приходит сознание того, что меня ждет. Но мое лицо непроницаемо. Двое служащих в белом берут меня за предплечья и уводят во вторую комнату, где уже ждут трое подопытных. Я в упор смотрю на стекло, через которое, я знаю, за мной наблюдает он. Теперь я понимаю, почему он меня так одел. А также понемногу постигаю жестокий смысл, заложенный в цифре 120. И поначалу мне больно. Больно за себя. Больно за то, чем я стану. Мыслями я невольно возвращаюсь на много лет назад, к тому мальчику, который однажды захотел узнать, кто я. Это единственное хорошее воспоминание, за которое я могу ухватиться.
И я цепляюсь за него изо всех сил.
Уже поздно, мы наконец возвращаемся домой. Наступила ночь, и я больше не в состоянии ни почувствовать, ни разглядеть что бы то ни было сквозь тонированные стекла машины, которая везет нас на виллу.
— Это было что-то вроде праздника в мою честь? Праздника, на котором я была королевой? Королевой бала?
Он улыбается.
— И это будет повторяться, не так ли? Мое посвящение ведь только начинается?
По-видимому, он раздумывает.
— Единственная связь — через тебя. У меня нет другого средства.
К горлу подступает тошнота.
ГРЕНОБЛЬ,
9 октября 2007
Вечером, после похорон Александра, Натан издает яростный вопль, усевшись за свой компьютер. Подбегает Камилла. На ней длинная белая футболка и трусы, она готова нырнуть под теплое одеяло и погрузиться во вполне заслуженный сон. Она заплела волосы в косичку и благоухает мылом.
Все, что Натану удается выдавить из себя, когда она подходит к нему, это приказ:
— Читай письмо!
Камилла выполняет его и бледнеет.
Дата: ср. 06/10/2007 14:37
От кого: Эритье Дени <[email protected]/* */>
Кому: Сёкс Натан <[email protected]/* */>
Тема: Срочно
Натан,
