Евгением. Полдня она пыталась взять себя в руки и у нее это получилось. Невидимая забота Никиты помогла ей. Снова чашка кофе на столе и ее любимый молочный шоколад.
Когда Ларчиков и Евгений вошли к ней в кабинет, она заметила, что бывший муж снова изменился, осунулся, потерял лоск. Теперь в его глазах была грусть и боль, когда он смотрел на нее. Внезапно ей пришла на ум мысль, что такие же глаза у нее были, когда она в ногах валялась у него и просила не бросать ее.
Снова спас положение Масленников, который зашел следом за ними, занял место за столом ближе к ней и предложил занять другое место к ней поближе Юрия Дмитриевича. Снова Никита взял на себя ведение переговоров, она только уточняла кое-какие моменты. Евгений почти не разговаривал, только смотрел на нее больными глазами, но при этом бросал уничтожающие взгляды на Никиту. Ей даже стало смешно и даже позволила уголку губ растянуться в легкой улыбке.
Когда документы были подписаны, все вышли из ее кабинета. Перед уходом Никита только посмотрел на нее, словно спрашивая, все ли у нее нормально. Она кивнула ему. Потом она поднялась со своего места и подошла к окну, обняв себя руками. В душе была пустота, серость. Вчерашняя боль снова заползала в душу, разворачивая свои кольца.
Вдруг открылась дверь и на пороге появился Евгений. Он был настроен довольно решительно, подошел к ней, схватил за плечи, прижал к себе и впился губами в ее губы. Он долго терзал ее поцелуем, но она молча терпела это, так и не опустив руки, не реагируя на него. Когда он понял, что от нее нет никакой реакции, отпустил ее, стал всматриваться в ее глаза. А она так устала от всего, что просто смотрела на когда-то любимого мужчину и не было никаких мыслей. Даже его поцелуй не затронул ее сердце. Мраморная статуя со стальным стержнем внутри.
— Альбина, — хрипло прошептал Евгений, снова притягивая ее к себе, но она не шевелилась, продолжая глядеть на него. — Любимая моя, Алечка, прости меня за все. Я не могу без тебя. Прости меня за мою ошибку, я готов исправить все. Не прогоняй меня, я не смогу без тебя. Давай поговорим, умоляю, выслушай меня.
И такая злость взяла девушку. Он практически повторял все то, что она говорила ему в тот последний день, умоляла не оставлять ее. Ошибка? Это он называет Ошибкой? Альбина скинула с себя его руки, сделала шаг в сторону, увеличивая расстояние между ними, чтобы он не смог даже дотронуться до нее, снова не испачкать своими прикосновениями.
— Ты хотел поговорить? Давай поговорим, я готова. Только запомни. Мы поговорим сегодня один раз и больше к этому не вернемся. Ты сказал, что ошибся? Что это была ошибка? Ошибка, это когда ты ошибся дверью, случайно зашел не в ту комнату и сразу же вышел оттуда. А то, что ты сделал называется осознанное желаемое предательство. Ты знал, что это за дверь, сознательно открыл ее и вошел в ту комнату, остался в ней на долгие три года, забыв о том, что у тебя есть жена, которая тебя любила больше жизни. Ты сделал выбор, ты просто предал меня, мою любовь, нашу семью.
Альбина перевела дух, стараясь скрыть подступающие к горлу слезы.
— Я давала нам шанс летом, когда ты просил у меня прощения. Или ты думаешь, я не чувствовала, что у тебя появилась другая? Я простила тебя, думал ошибся. Решила закрыть на это глаза и верить в то, что мы будем вместе, мы будем семьей, что мы любим друг друга. Но ты снова решил предать меня. И предал в те дни, когда я ждала нашего ребенка, НАШЕГОдолгожданного ребенка.
Альбину затрясло так, что она снова обхватила себя руками, закинув голову назад, чтобы слезы не потекли по лицу. А Евгений стоял, слушал ее слова и умирал. Каждое слово резало его, отрезая его прошлое и возможно будущее счастье. Он стоял и не двигался, боялся пошевелиться, чтобы не рассыпаться на части.
— Знаешь, я все время винила себя за то, что потеряла нашего малыша, не могла себе этого простить. Но и твоя вина в это тоже есть. Ты обещал быть со мной, но не приехал. Мы бы вместе поехали в клинику, я бы не упала на этом чертовом льду. Потом я звала тебя, ждала, что вот-вот ты прибежишь ко мне. Но ты просто бросил меня, забыл, как о ненужной вещи. Тебе было важнее быть с другой в то время как я оплакивала нашего ребенка, когда я умирала там в больнице. Но я все время ждала, каждую секунду думала, что услышу твои шаги, надеялась, что ты бросишь все и придешь, обнимешь меня, скажешь, что у нас все еще будет хорошо. Но ты каждый раз, снова и снова предавал меня. Ты не нашел мужества сразу признаться, что нашей семьи больше нет, что она тебе не нужна. Ты каждый день убивал меня своим молчанием, своими уходами к любовнице. А мне оставалось самой вариться в своей боли.
Ты сейчас умоляешь меня простить, забыть все, вернуть наши отношения. Помнишь, как я валялась в твоих ногах и умоляла не оставлять меня, говорила, что умру без тебя? Ты еще упрекал меня, просил не унижаться перед тобой еще больше. Так вот. Я умерла без тебя. Нет больше той влюбленной в тебя Альбины, которая верила в светлую сказку и была так счастлива. Есть другая я, есть моя новая жизнь, в которой нет тебя. И сегодня я прошу тебя — не унижайся передо мной, не падай в моих глазах еще сильнее, чем ты уже упал. Как бы я тебя сильно не любила тогда, но возврата никакого не будет. Я презираю тебя. Ты просишь простить тебя? Знаешь, я прощаю тебя. И я тоже прошу у тебя прощения за то, что любила тебя больше жизни, что ты для меня был всем, что верила в наше счастье.
Альбина замолчала, отворачиваясь от Евгения.
— Уходи, нам не о чем больше говорить. Я все сказала.
* * *
Ее голос звучал глухо, но все равно Евгению казалось, что она кричит на него, оглушает. Говорить не было сил. Он просто повернулся и вышел из кабинета. Также молча сел в машину, которая их ждала, в гостинице собрал свои вещи и уехал на вокзал.
Глава 13
