моей вине самой ужасной, на мой взгляд, смертью.
Больше выживших внизу не было. Единственное сердцебиение, которое я ощущал, доносилось до меня откуда-то сверху. И оно сильно отличалось от остальных. Билось медленно, но каждый толчок сердца был мощным, и я бы даже сказал, свирепым.
Мне захотелось проверить, кому же оно принадлежит.
Выбраться наверх труда не составило, но увиденное там меня отнюдь не обрадовало. От родового поместья остались обгорелые руины и выжженная земля в радиусе полукилометра.
Зато, под толстым слоем пепла чётко виднелись десятка четыре обугленных трупов. Панфиловы… надеюсь, в полном составе.
А вот природу жалко. Красивый у нас сад был, очень!
Боюсь, сейчас какой-нибудь «Гринпис» устроил бы мне за проделанное взбучку. Хорошо, что их рядом нет. Да и я ведь для всех уже давно мёртв, а значит, с меня взятки гладки!
Ещё и обширный отцовский автопарк угробил!
Пока корил себя за то, что даже не попытался хоть что-то сохранить, сам не заметил, как подошёл к месту, откуда исходило сердцебиение. Кто-то лежал под огромной каменной плитой, удачно прикрывшей бедолагу от взрыва «Армагеддона». Сама плита обуглилась и стала сантиметров так десять потоньше.
Когда я её поднимал, я даже не надеялся увидеть там действительно живого человека. Ведь в лучшем случае, если его не придавило насмерть плитой, то как минимум скоптило заживо.
Однако после уймы приложенных усилий и, кажется, появившейся в спине новой грыжи, я увидел вполне себе живого Эйнара! Мало того, что он был целёхонек, так даже волосы себе не подпалил.
И если с плитой всё ясно, она упала на другие обломки, создав что-то вроде саркофага, то как он пережил столь мощный взрыв?
Мой взгляд упал на металлические крошки под пальцами его правой руки.
Я одобрительно хмыкнул.
Не я один знаю о том, что такое барьеры. И, похоже, у Эйнара он был довольно мощный, раз сумел выдержать «Армагеддон». Об артефактах такой мощи я слышал, разве что в легендах. Впрочем, как и о вампирах с охотниками…
— Эйнар, просыпайтесь, — сказал я, попытавшись его разбудить, но в ответ ноль реакции. — Спит, что ли?
Склонившись над стариком, попытался привести его в чувство. Перевернул, похлопал по щекам, попытался даже пощекотать, но всё без толку.
Сердцебиение ровное, без рывков. Он дышит, но в себя не приходит.
Неужели он сам себя вогнал в это состояние?
Я точно знаю, что такое возможно и сильно распространено на востоке. Существуют такие люди, способные вгонять себя в добровольную астению. У нас такое запрещено, но там, за японским морем, подобное считают вершиной познания собственного тела и разума.
Вот только почему тогда Эйнар не приходит в себя?
— Хм… — присмотрелся к его сосудам. — Это точно не нормально…
Его сосуды были почти опустошены, и маны в них было на донышке. Он ни с кем не сражался и едва ли выпустил хоть одно заклинание…
Я посмотрел на указательный палец его правой руки и присвистнул. Он был весь обуглен, буквально почернел! И тут мне всё стало ясно.
Я ошибся, посчитав, что он использовал дорогостоящее барьерное кольцо с большим количеством запасённой энергии. Он использовал тот тип колец, который также запрещён, но уже во всём мире.
Всё из-за того, что такие кольца являются чем-то вроде последнего шанса для мага, когда другой защиты не остаётся.
В отличие от колец, в которых изначально накоплена мана, эти потребляют ману носителя. И запрещены они как раз по той причине, что от особо сильных направленных заклинаний маги буквально сгорали от магического истощения.
В прямом и в переносном смысле.
Сам факт того, что Эйнар сумел выжить после «Армагеддона» с таким кольцом, потеряв один лишь палец… Действительно достоин уважения.
Любой другой, на его месте, уже бы давно превратился в уголёк. Впрочем, удар был всё же не прямой, а через плиту, но это тоже считается.
Но всё это никак не отменяло того факта, что он находился при смерти. И мой Дар показывал, что мана в нём почему-то не восстанавливается.
Похоже, он повредил энергетические каналы…
Восстановить такое без хорошего мага лечения под рукой будет крайне тяжко или даже почти невозможно. И если ничего не предпринять, через пару часов он умрёт.
Но я не могу просто взять и оставить его. Это будет как минимум не уважительно к его возрасту, а как максимум, что же я тогда за человек⁈
Однако и вылечить его каналы у меня едва ли выйдет. Тут нужна сильная магия или же…
Меня вдруг осенило.
Что если я дам ему своей крови?
В некоторых фильмах я видел, что вампиры могут так лечить людям тяжёлые болезни и спасать из самых безвыходных ситуаций.
Как это работает на самом деле я не знаю и в биохимию углубляться не хочу, но почему бы не попробовать?
Легенды ведь должны на чём-то основываться, верно?
Конечно, существует вероятность того, что я сделаю только хуже и он умрёт, так и не проснувшись, но лучше момента, чтобы это проверить, у меня всё равно не будет.
Недолго думая, я схватил лежащий рядом осколок стекла и резанул по ладони. Это было совсем не больно, но крови полилось много, и она тут же попала в рот Эйнара, который я заранее приоткрыл второй рукой.
Решив, что пить кровь пинтами ему пока рано, я выждал пару секунд и убрал руку. Вопреки моим ожиданиям, признаков жизни сразу он не подал, но и не принялся биться в конвульсиях, что уже было хорошим знаком.
На мгновение я поймал себя на мысли, что, будучи вампиром, пою кровью человека, который, между прочим, охотится на таких, как я! И лучше бы мне свалить до того, как он очнётся и поймёт, что произошло.
У старика весь рот в крови, а я выгляжу так, как будто по мне катком проехались, но без единой царапины. Такой прожжённый волк, как он, сразу всё поймёт.
Но почему-то у меня смутное предчувствие, что убегать не стоит.
— СВЯТЫЕ БАШМАКИ!! — взревел Эйнар, резко открыв глаза и испугав меня до чёртиков. — ГДЕ Я⁈ ЧТО СО МНОЙ⁈ КАКОГО ЧЁРТА ЭТО БЫЛО⁈
Он пробежался по пепелищу бешенным взглядом, осмотрел меня, потом себя, дотронулся рукой до рта и довольно быстро оценил ситуацию. Его рука сама по себе потянулась к рукояти меча, а сам он напрягся, как гитарная струна.
— Что ты такое⁈ — прошипел он, буравя меня взглядом.
— Телепузик! — ответил с усмешкой,
