ничего нигде не звякнуло, спустив на землю наши пожитки, перебрался и сам.
Да, пришлось немного попозориться, потому как преодоление деревянных стен с помощью женской руки это не совсем то, в чем я силен.
Признаться, я вообще не уверен в том, что сам по себе в чем-то силен в этом мире.
Нужно приспосабливаться.
Собственно, можно было, наверное, и через ворота пройти.
Но для этого потребовалось бы разбудить стражника или докричаться до кого-нибудь за воротами, чтобы отперли.
Нет, не замок.
Судя по всему, ворота тут вообще часть стены.
Их или роняют на землю, или смещают в сторону, потому как нет ни подъемного механизма, ни башенок, ни даже створок.
Возможно работают как-то еще, но моих познаний в средневековье маловато, чтобы так, с ходу, определить.
Предположение, что часть частокола «падает», чтобы открыть проход, у меня возникла потому, что бревен двадцать в частоколе покрыты грязью сверху донизу.
А остальные – нет.
Да и сквозь щели неровных бревен можно было увидеть что эту часть частокола подпирают несколькими бревнами изнутри.
А остальную часть частокола – нет.
Впрочем, это уже не имеет никакого смысла.
Мы – внутри.
И нет, оказывается мочились местные мужики не у местного трактира.
Это просто избушка чуть больше остальных, и там идет гулянка, а по доносившимся обрывкам фраз – какое-то семейное торжество.
И да, эта избенка одноэтажная, просто больше по площади чем все остальные домишки.
Честно говоря, я не питал особых надежд на то, что это поселение может меня чем-то впечатлить.
Не после «горячего приема» эльфами, ни после некоторых оговорок Лаврика относительно здешних межнациональных отношений.
Такое ощущение, будто здесь расист на расисте, расизм возведен в культ, а рядом еще парочка таких же расистских государств, позиционируют они себя не расистскими, но среди них больше всего расистов.
В темноте так и не удалось как следует рассмотреть здешние постройки.
Десяток, может быть больше домиков, большинство из которых можно различить разве что по их силуэтам, потому как света практически нигде не увидеть за окнами.
Которые, судя по желтоватым оттенкам и прожилкам в тех местах, где за ними что-то и горело, освещая комнату, явно не из стекла.
В голове шевельнулись воспоминания из школы о том, что в крестьянских домах средневековья (да и в богатых тоже) не то, что стекол – оконных рам с остеклением не было.
Только щели для поступления воздуха, да чтобы разогнать темноту, да ставни, чтоб не сильно дуло или дождем заливало.
В любом случае, книгами по истории следовало интересоваться раньше почаще и побольше.
И нечего себя оправдывать: «Ну, я же не знал…»
Сараев для скота или хранения инвентаря я не заметил.
Но несколько загонов для свиней (ну, хоть что-то тут не отличается от моего мира хотя бы на вид), построенных рядом с одной из стен частокола, все же сумел заметить.
Да и то – благодаря трем свиным тушам, в которых веса килограмм на двести уж точно будет.
Надеюсь, что это не молочные поросята.
А вот ближе к центру этого крохотного поселения, изрядно прочавкав по грязи и вонючему дерьму, которое явно является подобием улицы локального масштаба, мы и обнаружили то, что искали.
Двухэтажное заведение, построенное так же из дерева.
Рядом к нему, примыкает какой-то сарай, из которого доносится лошадиное ржание.
Вероятно – конюшня.
И я сомневаюсь, что даже у какого-нибудь местного старосты есть двухэтажный домик с конюшней и пара лошадей.
Дороговато это будет для простого крестьянина.
Неподъемно дорого.
Собственно, и двухэтажный дом тоже наверняка недешевое удовольствие.
Даже если он выполнен из дерева, как это.
Нет, не из досок.
И не из брусьев.
Из кругляка, как и все домишки тут.
Вывески, разумеется, нет и в помине.
Кому она сдалась, если тут домов-то наберется меньше, чем у меня пальцев на руках?
Местные и так знают что к чему и где расположено.
Сложно перепутать домишки.
Наверняка трактир построен для проезжающих, гостей, или в качестве места отдыха местным работягам.
Судя по темноте на втором этаже во всех окнах, кроме одного, постояльцев тоже немного.
Или просто экономят на лучинах, или чем тут освещают в ночное время комнаты?
С этим, как и с ворохом всего остального, нужно будет разобраться.
Там тоже шла какая-то попойка, а раз так, то есть большой шанс, что нас пьянчуги не заметят, занятые своими делами.
Первое, что бросилось в глаза – это большое количество вусмерть пьяных и окосевших мужиков.
Глаза от гари нескольких лучин (или тонких свечей?), запаха пота и какой-то кислятины, заслезились.
Я и Лаврик быстро шмыгнули за самый дальний из столиков.
Трактирщик – дородный мужик в засаленной одежде не первой свежести (ага, вот бы его укорять за то, что он белье в стиральной машинке без отбеливателя крутит!?) появился спустя несколько минут.
Молча выслушал мое:
- Трактирщик, нам бы поесть чего на двоих. И где переночевать найти. Издалека мы.
Ничего лучше я не придумал.
Но по говору тех любителей отлить понял, что общаются местные простыми фразами, максимально обиходными словами.
Про синхрофазатрон тут лучше не упоминать.
А то мало ли, прискачет инквизитор на голубом единороге и бесплатно подарит мне косплей Джордано Бруно.
Очень внимательно посмотрел на меня.
Очень так подозрительно.
- И чего? – хмыкнул он. – Мне гадать чего вам надо что ли? Хотите жрать – говорите чего надо, принесу.
Хотелось сказать ему про омаров и камчатского краба, но, предполагаю, что шутку он не оценит.
А скорее всего правильно поймет ее как издевку и появятся проблемы, которые мне не нужны.
- Так и я не знаю, трактирщик, что у тебя есть, а что сожрано, - ответил я, запустив руку к поясу, подняв оттуда мешочек и вынул монетку эльфийской чеканки, передав ее в кулаке, зажатую меж пальцами. – Но, думаю, за это, и кое-что сверху, я и мой друг можем рассчитывать на хороший ужин и комнату?
Да, это слишком большой риск.
Лаурель сказала, что меня за эти монеты убьют.
А еще она сказала, что разведчики эльфов бывают на этих землях.
Возможно у них есть человеческие деньги.
А может и нет.
В любом случае – вариантов у меня немного.
Лицо трактирщика вытянулось, он даже сделал шаг назад, наклонившись так, чтобы посмотреть мне в лицо, скрытое капюшоном.
Лаурель, как и я, поглубже натянули их на голову.
Не надо нас рассматривать.
- Какие-то проблемы, трактирщик? – спросил я.
Крупный мужик, криво усмехнувшись,
