от контейнера следует назвать по-другому.
— Так как тебе, Сань, запах?
— Обычный. Запах войны. Я его всегда чувствую.
Повернувшись к стоянке вертолётов, я увидел погрузку Ми-24 в Ан-22. Послезавтра и мы будем «за речкой».
В эту секунду понял, что неизбежное приближается. Снова война, Афганистан и новые испытания.
Глава 11
Июнь, 1980 года. Аэродром Баграм, Демократическая Республика Афганистан.
Несущий винт постепенно останавливался, замедляясь с каждым оборотом всё больше и больше. Техники медленно и вальяжно подошли к вертолёту. На загорелых лицах видна усталость, а форма приобрела белый оттенок.
Горизонт плывёт от жары. Смотрю на горы, окружающие Баграм, и вижу сплошную серо-коричневую массу. В это время наш коллега открыл дверь, впуская в кабину знойный воздух. Ощущение, что кончик носа прижгли чем-то горячим.
Бортовой техник Валера Носов уже вышел из вертолёта и здоровался со встречающими нас сослуживцами. Видно, что ему очень жарко в полной экипировке и с автоматом наперевес.
— Сань, а чё так жарко? К такому меня мама с папой не готовили, — подошёл к моей кабине Кеша, жалуясь на погоду.
— Ты погоди. Сейчас кондиционер включим. Прохладно станет.
— Серьёзно? — обрадовался мой оператор.
— Нет, Кеша. Готовься к тому, что будешь потеть, как та самая лошадь на свадьбе, которую ты вечно вспоминаешь.
— Ну, правда. У меня в деревне конь. Сухариком зовут. Хороший такой! Он у нас и телегу зимой, и сани летом возит…
— А не наоборот? — решил поправить я Иннокентия.
Кеша задумался, а потом хлопнул себя по лбу. Надо поработать с ним плотнее, пока он не стал подтупливать ещё больше.
Я поздоровался с нашими техниками, обменявшись с ними парой добрых слов. Осмотревшись вокруг, сразу бросилось в глаза количество самолётов и вертолётов.
Их число намного увеличилось. Пока мы шли к машине, приехавшей за нами, наблюдал, как аэродром живёт боевой работой. Полоса практически не пустует — всё время кто-то садится или взлетает.
По лётному полю ездят грузовики и спецтранспорт. На стоянках идёт разгрузка и погрузка в транспортные самолёты. Со всех сторон гул двигателей, свист винтов и рёв включения форсажа.
База в Баграме продолжает работать с высокой интенсивностью.
— Сань, а это те самые ящики? — указал Кеша на деревянные гробы, которые подвезли на погрузку в Ан-12.
— Это не ящики. Так увозят на Родину погибших ребят, — ответил я.
— Так это гробы… Вот так…
— Да, — ответил я, посмотрев на лицо Иннокентия.
Видно, что парню стало не по себе. В самый первый день встретиться лицом к лицу с последствиями войны не так уж и просто.
— Внутри как-то всё сжалось, — сказал Кеша, присматривавшийся к наспех сделанным надписям фамилий на деревянных гробах.
Резко контрастирует с гробами тот факт, что из стоящего рядом Ан-12 выходят десантники, прибывшие служить в Афган.
Мне не привыкать видеть подобные картины. К сожалению, на войне подобная выгрузка молодого пополнения становится так же привычна, как и погрузка гробов.
— Пошли, — повёл я к машине Кешу.
В кузове ГАЗ-66 уже сидели остальные лётчики нашего звена. Я закинул вещи, но садиться не спешил. Кажется, мы кого-то ещё ждали, если судить по усталым лицам наших коллег.
— А где командир? — спросил я.
— Сказал, что пойдёт по делам. Вот уже 15 минут ждём, — ответил один из лётчиков.
На такой жаре долго находиться нельзя, но Шаклина почему-то это не волнует. Я выждал пару минут и снова переспросил, где конкретно, товарищ капитан.
— Я его видел, как он пошёл на КДП.
— Зачем? — уточнил я.
— Может, пошёл лётную комнату искать? — спросил Кеша.
Все парни разом засмеялись. Заметно, что Веню Шаклина так и тянет в помещения, где собираются офицеры. Но в Афгане лётных комнат нет.
Через пару минут появился и сам командир звена. Вид недовольный, а сам Веня кого-то очень сильно проклинал.
— Что-то случилось? — спросил я, когда Шаклин подошёл к машине.
— Ничего. Уже завтра сказали лететь. Не дают осмотреться, — ворчал Веня.
— В воздухе и осмотримся, — ответил я.
— Так уж не терпится лететь, Клюковкин?
За спиной послышался грохот. Такое чувство, что у «шишиги» что-то отвалилось.
Повернувшись, я увидел растерянное лицо Кеши. У его ног лежала откидная часть кузова машины. Только в Афган прилетел, а уже ломает всё вокруг.
— Недоразумение, товарищи, — развёл руками Иннокентий.
Я удивлён, что с его «способностью» ломать, мы с ним ещё удачно долетели до Баграма.
— Сань, давай отправим его в Союз, пока есть возможность? — шепнул мне Шаклин, ехидно улыбаясь.
— Страшно. Такими темпами его самолёт может не долететь, — ответил я и полез в кузов.
Доехали до жилого городка быстро. Никто и задремать не успел, как мы пересекли КПП. Палаток стало гораздо больше, а вот щитовые домики — модули только начинали собирать.
Спрыгнув с машины на занесённую пылью дорогу, я пошёл к палатке, где жил ранее. Здесь на входе меня приветливо встретили два закадычных друга Бага и Мага.
— Ай, Саня! Джигит! Каково на новой машине летать? — спросил Баграт.
— Побыстрее, чем на Ми-8.
Шаклин в стороне стоять не собирался. Завидев, что я с кем-то общаюсь, он быстрым шагом пошёл ко мне.
— Так-так, а это кто такие? Форму одежды чего нарушаете? — спросил рыжий капитан, посмотрев на Магу, который стоял перед ним в майке, трусах и шлёпках.
Мага не сразу понял, что это предъява ему.
— Эу, Вася! Я как бы не работаю сегодня, — ответил Магомед.
— Вообще-то, не Вася, в Веня, — поправил его Шаклин.
— Виноу? — переспросил Бага.
— Или Вина? — добавил Мага.
— Вениамин Александрович, вообще-то! — слегка повысил голос Шаклин.
— Не-а, Виноу лучше.
Так и препирались мои кавказские друзья с рыжим капитаном, пока не пришёл Енотаев. Комэска поприветствовал меня, приобняв за плечи, и переключился на Шаклина.
— Вы мой новый командир звена Ми-24, верно? — протянул он руку Вениамину.
— Доброго дня. Так точно, — поздоровался с ним Шаклин.
— Ну, рассказывайте, как долетели и что там в Союзе нового.
Шаклин в нескольких предложениях описал состояние дел и перешёл к своим рекомендациям.
— Я заметил, что здесь никто форму не соблюдает. Порядок на территории не наведён. А отношения между старшими и младшими по званию и
