Так передо мной встала настоящая дилемма: принять подарок и радоваться или отказаться и обидеть отказом графа, или отказаться и не обидеть графа, или принять и полезть в бумаги казначейства, или отказаться и полезть в эти бумаги? Похоже, мою проблему может решить только граф, но не обидится ли он, что я влезу в его дела? Конечно, согласно титулу, я могу здесь хоть что делать, но согласно закону о лордах земель, владетелем был только он, а не я. Обряд Единения не делает меня частью семьи графа, поэтому пока что я являюсь лишь гостьей на его земле. Ох, что же делать? Голова кругом.
– Ясно. Веди меня к отцу-настоятелю. – так и не придя ни к какому решению, приказала я. Подол платья был немного пыльным после библиотеки, но в целом я выглядела прилично. Поэтому идти переодеваться перед встречей с церковником не стала.
Облегченно поклонившись, служанка повела меня коридорами на первый этаж замка. В главном зале у окна стоял небольшой диван и стол с закусками. На диване том восседал необъятных размеров старик, который едва ли не с урчанием поглощал плюшки, щедро сдобренные сиропом, а я задалась вопросом: почему герцогиню так не кормят? Надо бы гостей тоже ухой потчевать, дабы они не задерживались в замке лорда дольше положенного. Запивал все это дело церковник ароматным отваром и меня даже не замечал. Может, покормить его да и отпустить с миром? Я так и стояла, задумавшись, пока толстяк меня не заметил.
– Ваша Светлость? – широко и радостно улыбнулся он, не с первой попытки встав с дивана. – Долго же вы шли.
– Благословите, отче. – соблюдая традиции, склонила я голову, подойдя к настоятелю. Он возложил мне на голову перемазанную в патоке руку и удовлетворенно выдохнул:
– Благословляю, дитя.
В церковном календаре за одним постом следует другой, из чего возникает закономерный вопрос: чем таким постился настоятель, что так раздобрел? Неужто вера так питательна? Скрыв свое отвращение светской улыбкой, я посмотрела на церковника:
– Что привело вас в мой дом сегодня?
– Ох, госпожа... Вы так юны, это такое горе! Быть просватанной в столь юном возрасте за столь пожилого лорда наверняка тяжело? – притворно опечалился настоятель.
– Назовите свое имя, отче. – спокойно приказала я, продолжая держать улыбку.
В дворянской иерархии архиепископ стоит на одной ступени с герцогами. Таким образом этот отец настоятель был где-то на уровне сквайра, который даже не относится к высшему дворянству. Поэтому в данный момент из нас двоих главная – я. Даже граф заметно выше его по положению.
– Ульфин, Ваша Светлость. – сохраняя лживое участие на лице, ответил настоятель.
– Отец Ульфин, – мягко начала я, но постепенно мой голос становился все жестче: – да будет вам известно, что сей брак нам был дарован Его Величеством Теруаном Девятым и является большой милостью для меня и честью для Его Сиятельства графа Даранийского. Вы здесь, чтобы оспаривать решение... короля?
Толстяк громко сглотнул остатки плюшки и сделал шаг назад. Но так как сзади у него был диван, то его ноги подогнулись и настоятель резко сел на несчастную мебель, жалобно заскрипевшую от такого непотребства. Снисходительность и печальное участие сошло с лица отца Ульфина, а взамен них начало проступать недоумение и... опаска?
– Что вы, госпожа, никак нет. Я бы не посмел... Просто, вы столь юны и... – на крупном лбу проступили капли пота, которые он утер грязной рукой. – И теперь, когда живете в нашем графстве, станете частью моей паствы. Вы же планируете посещать богослужения, как положено благочестивым девицам? Да и пожертвования надобно бы сделать. Во славу Единого.
Я планирую выжить тебя отсюда, как положено благочестивым колдуньям. И почему слово "пожертвования" так созвучно с "жертвоприношением"?
– Разумеется, отче. – еще доброжелательнее улыбнулась я, а на моих запястьях стали проступать черные узоры. Заведя руки за спину, чтобы церковник ничего не заметил, я постаралась успокоиться и продолжила: – Я стану часто посещать храм, дабы принимать участие во всех богослужениях, как и положено благочестивой девице. Мы будем с вами видеться очень... очень часто. Там вы сможете заодно показать мне фортификационные грамоты, которые мы с вами вместе изучим. По дороге в замок я видела ваш славный храм, и у меня появились вопросы касательно территории, которую оный занимает. Кажется, он должен был занимать на две трети меньше земли? Да и колокольня выше положенного... Надо бы снести часть. К тому же, как вы знаете, я – дочь герцога Феранийского, к которому приходят казначейские грамоты со всех храмов наших земель, поэтому мне известна сумма налогов, которые вы платите в казну королевства. Мой отец, знаете ли, занимается экономическими реформами с разрешения короля, и имеет доступ к церковной канцелярии. Последнее время, если память меня не подводит, ваш доход с прихожан вырос, но налогов почему-то уплачивалось меньше. Надо бы разобраться, отче. Хотя... Если вы позволите мне скромно молиться нашему Единому богу в своих покоях, я бы обязательно помолилась и за будущее финансирование графства. Ведь после того, как наступит мое совершеннолетие, я стану госпожой этих земель и корона увеличит вливание золота в эти места, а значит, пожертвования в наш замечательный храм заметно возрастут. Но это, наверное, неуместно? Да и грамоты ваши наверняка стоит проверить...
– Почему же неуместно?! – всплеснул руками толстяк, скатываясь с дивана и обильно обливаясь потом. Согласна, здесь довольно жарко. Лето на юге очень щедрое на тепло. – Молитесь, пожалуйста, дома, госпожа! Я тут подумал, ни к лицу герцогине с простолюдинами быть в храме.
– А как же грамоты и казначейские ведомости? – ласково спросила я.
– А как-нибудь в другой раз, Ваша Светлость! – излишне поспешно и радостно ответил настоятель. – Времечко-то еще будет, не беспокойтесь! Да и послушники у нас там бумажками этими занимаются, так что бардак в тех грамотах, наверное. Я там пока сам поразбираюсь, чего вас беспокоить? Вы уж помолитесь о нас, госпожа. Ваши молитвы быстрее наших услышаны в столице будут.
– Всенепременно, отче. – удовлетворенно покивала я, полностью соглашаясь с наставлениями такого мудрого служителя Единого. – Молиться нас учили с детства. Раньше, чем наукам, мы обучались Слову Божьему и всем канонам. Также мы изучали распорядок церковного календаря. Если я не ошибаюсь, сейчас идет седьмичный пост? И если я не ошибаюсь, он довольно строгий. Лично я завтракала кашей на воде, отче. А вам понравились плюшки с патокой?
– Меня угостили, я не мог отказаться, да и идти пора. – испуганно зачастил настоятель. – Задержался я что-то, негоже злоупотреблять вашим радушным гостеприимством.
– Рады были вашему визиту, отче. – понимающе покивала я. – Вы очень занятой человек, а дела божьи нельзя заставлять ждать. Я обязательно навещу вас и ваш храм, коль появится свободное время.
– Не извольте беспокоиться, госпожа! – нервно улыбался Ульфин, бегло озираясь по сторонам. – У вас наверняка имеется множество важных дел, так что ни о чем не переживайте и молитесь о нас в своих покоях. А мы помолимся о вас, Ваша Светлость. За сим спешу откланяться.
