Пир начался. Чаши с вином не стояли на месте. Подавалось множество блюд из жареной говядины, курятины, гусятины, мяса голубей и разные сорта фигурно нарезанного хлеба. На кувшинах с вином в металлических оправах был отмечен год изготовления вина. Слуги не забывали откупоривать кувшины и следили, чтобы бронзовые с драгоценной отделкой кубки гостей подолгу не пустовали. Принесли салфетки и чаши для ополаскивания пальцев. Соседом Амеротка оказался командующий Омендап. Опуская в чашу пальцы, он подмигнул Амеротку.
– Добро пожаловать в дворцовый совет, – вполголоса проговорил он.
Амеротк ответил улыбкой. Ему не раз случалось встречаться с этим военачальником, человеком честным и порядочным. И он знал, что за грубоватым добродушием коренастого полнолицего Омендапа скрывается острый и гибкий ум. Он носил подвеску – золотой лотос, пожалованную ему фараоном за воинскую доблесть. Омендап наклонился поближе к Амеротку.
– Мы все наслышаны о вашем решении по делу бедняги Менелото. – Он сделал паузу, чтобы оглядеться, и продолжал, убедившись, что слуги не могли их услышать. – Вы сказали совершеннуюправду! Дело не стоило возбуждать.
– Почему же это произошло? – удивился Амеротк. – Разве вопрос не обсуждался советом?
– Супруга божества настояла! – Омендап повернулся и задержал взгляд на Хатусу, которая сидела выше остальных женщин на своем маленьком стуле, как на троне. – Мне казалось, что у нее больше благоразумия. Как бы то ни было, вы скоро познакомитесь с политикой дворцового совета. Существует два основных крыла. Рахимер, он сделал жест в сторону визиря: блистая великолепием усыпанного драгоценностями наряда, Рахимер вел о чем-то разговор с главным писцом Бейлетосом. – Он желает стать регентом, и того же хочет Хатусу.
– И кто победит?
– Возможно, Рахимер. В его власти сокровищница, архив и храм Амона-Ра.
– А что же госпожа Хатусу?
– У нее трое сторонников: Сетос, Сененмут, а теперь и господин Амеротк.
– Я не отношусь ни к каким группам.
– Неужели? – усмехнулся Омендап. – Вы приняли ее приглашение, на вас это кольцо. Мы всетеперь в игре.
– А вы с кем? – Амеротк указал рукой с кубком на военачальников.
– Мы еще не определились. Мы – солдаты и выполняем приказы. Нам известны слухи, что ходят по базарам, о том, что фараон умер и отправился на благословенный запад, что его наследник – ребенок, и что в совете раздоры. Шакалы считают, что сторожевых псов нет на месте, так что они попытаются разорить курятник.
– И кого поддерживаете вы?
Омендап придвинул подушки поближе.
– Симпатии мои на стороне госпожи Хатусу. В ней течет кровь Тутмоса, и мне не нравится Рахимер. Но вы знаете, как заведено у нас, солдат. Наше первое правило: не давать сражения, если поражение в нем неминуемо. А потому давайте выпьем… – Он чокнулся с Амеротком и продолжил: – И будем просить богов послать нам лучших дней.
Амеротк занялся угощением. Он старался разглядеть, где сидит Норфрет, но в этот момент появился гонец с небольшим сундучком, обитым медными полосами. Он опустился на колени у входа в зал, ожидая, чтобы его заметили. Слуга Рахимера, стоявший за стулом хозяина, жестом подозвал его.
– Что это? – поднял на него глаза Рахимер.
– Подарок, господин. От Аменхотепа. Великий визирь презрительно скривил губы.
Аменхотеп был жрецом в дворцовом храме покойного фараона Тутмоса II.
– Аменхотепу следовало быть здесь. Он – жрец храма Гора, и посещать собрания дворцового круга его обязанность.
Рахимер показывал свою власть, и зал притих. Приглашение на такой пир было равноценно приглашению на царский прием, и причина отсутствия должна была быть очень веской: болезнь или серьезное несчастье. Амеротк был сильно удивлен. Он несколько раз встречался с Аменхотепом, полным важности и собственной значимости маленьким жрецом. Его отсутствие на таком приеме выглядело в высшей степени странно.
– Возможно, это подношение в знак примирения, – пошутил главный писец. – Какое-нибудь подходящее извинение, господин, за его отсутствие на наших заседаниях.
Рахимер пожал плечами и жестом подозвал слугу. Амеротк через плечо бросил взгляд на Хатусу. Она сидела бледная, и в глазах ее пылала ярость.
Подарок должны были передать ей. Она хозяйка на этом пиру и госпожа во дворце, и вмешательство Рахимера выглядело публичным оскорблением и красноречивым напоминанием, что бразды правления находятся в его руках. Слуга вынес сундучок вперед.
– Господин, его принес человек в черном одеянии, – пояснил слуга.
У Амеротка из рук вывалился кусок гуся. Слова о черных одеждах сразу вызвали в памяти хранившиеся там воспоминания. Из поступающих в суд сообщений ему стало известно о существовании гильдии убийц, «пожирателей», как их называли, которые сделали убийство своим ремеслом. Снова и снова при рассмотрении уголовных дел появлялись упоминания об этой кровожадной шайке, поклонявшейся свирепой богине Мафдет, и все они ходили закутанные в черное с головы до ног.
– Я принимаю дар, откройте сундук! – раздраженно хлопнул в ладоши Рахимер.
Печати сломали и подняли крышку. Амеротк собрался что-то сказать соседу и повернулся к нему, и в этот момент зал огласил пронзительный вопль. Слуга достал подарок из сундучка и держал его словно зачарованный. Кровь еще продолжала капать с шеи. Охваченные ужасом гости взирали на отсеченную голову жреца Аменхотепа.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Пир завершился полнейшим хаосом. Две гостьи лишились чувств. Несколько мужчин, закрывая рты руками, поспешили прочь из зала, с трудом сдерживая тошноту. Голову запихнули назад в сундук. Были разостланы стражники в поисках человека, доставившего сундук, но он давным-давно скрылся. Поддерживаемая Сетосом и Сененмутом, Хатусу навела порядок.
– Господа! – хлопнула она в ладоши, призывая к тишине. – Продолжать празднество нет смысла. Пиршество прекращается. Дворцовый совет должен собраться сейчас же в колонном зале!
Вошедшие слуги принялись убирать посуду и кувшины. Те гости, что не входили в совет, защитив себя знаком от дурного глаза, с большим облегчением покинули дворец. Амеротк распорядился, чтобы Шуфой отвез домой Норфрет. Омендап любезно предложил дать им в провожатые двух офицеров.
После отъезда жены Амеротк вернулся в пиршественный зал. На полу все еще стоял злополучный сундук весь в кровавых подтеках. Амеротк присел на корточки и заглянул внутрь: на него глянуло мертвое лицо с подкатившимися глазами и высунутым языком. Амеротк внимательно присмотрелся к месту отсечения: разрез был чистым, без зазубрин и сделан одним ударом.
– Что вы ищете?
На него смотрели Хатусу и стоявшие по бокам от нее Сетос и Сененмут.
– Госпожа, полагаю, что Аменхотепу отсекли голову уже мертвому. Срез чистый, и удар нанесла умелая рука. Посланец, доставивший сундук, был одет во все черное. Это дело рук амеметов, чье ремесло – убийство.
