стремян, мотнул в направлении замка, как подъемный кран груз.
Но не пролетев и пяти метров я вдруг врезался в тугую невидимую мембрану, от которой меня отпружинило обратно, словно от батута. К счастью, язык пита продолжал надежно меня страховать. Он пресек начавшееся было после отскока бесконтрольное вращение тела и аккуратно усадил меня обратно на прежнее место.
— Муууу?..
— Убедил, — пропыхтел я, старясь одолеть рвотный позыв, спровоцированный этой чудовищной болтанкой.
— Муууу?..
— Ну должен же где-то быть проход в этой невидимой стене?
— Муууу!..
— Не горячись. Просто ты пока его не нашел. Это же квест, Зараза. И в нем априори не может быть безвыходной ситуации.
— Муууу?..
— Уже придумал. Давай-ка, бро, попробуем разделиться. Ты продолжишь, набирая постепенно высоту, облетать стену, в поисках верхней лазейки. Но перед этим опустишь меня на берег местного рва-пруда вокруг замка, и я попытаюсь перебраться на ту сторону под водой.
— Муууу?..
— Наверняка, там тоже будет стена, и я пойду вдоль нее по большому кругу в поисках лазейки. То есть стану заниматься примерно тем же, что и ты только под водой. Но, согласись, если мы одновременно будем прочесывать воздух и воду, шансы обнаружить скрытый лаз на ту сторону у нас, как минимум, удвоятся.
— Муууу?..
— Да не парься, не потеряемся. Уверен, как только у кого-нибудь получится отыскать лазейку на ту сторону, вся прозрачная стена тут же развеется. И мы сможем запросто снова воссоединиться.
— Муууу?..
— Считай, что интуиция, — хмыкнул я. — Ну все, хорош нудеть. Теряем время! Давай, опускай меня на берег. И начинаем раздельные поиски.
Глава 23
Тишина и покой — вот первые впечатления от моего погружения на дно рва-пруда после каста в подводье шестой стойки Омута силы. Легко проникающие на примерно пяти-шестиметровую глубину водоема солнечные лучи позволили запросто осмотреться. И тут же бросившиеся в глаза, торчащие повсюду вкривь и вкось из отвесного склона стены и дна водоема толстые бревна-колья, еще вполне угадывающиеся под толстым ковром налипших бурых водорослей, в моем восприятии сделали окружающий антураж неким подобием экзотического японского сада камней. От увиденного так остро пахнуло спокойствием, что захотелось тут же опуститься среди этого молчаливого великолепия на пятую точку и медитировать, медитировать, медитировать… Эх, было б достаточно времени!
Взбудораженный сапогами донный ил «воспарил» клубами белесого тумана, мгновенно скрывшими ноги чуть выше щиколотки. Каждый следующий шаг по дну, добавлял к уже потревоженному новую порцию ила, и белесая дымка внизу становилась чуть выше и плотней…
Двинувшись в сторону противоположной стены рва, примерно на середине пути я, как и наверху, врезался в мембрану невидимой перегородки. От удара о незримый барьер меня отшатнуло обратно, и, чтоб удержать равновесие, я инстинктивно ухватился за первое подвернувшееся бревно-кол. На мою беду, под покровом из водорослей там оказалась гирлянда налипших на деревяшку ракушек, об расколотые панцири которых я оцарапал левую ладонь.
Так-то царапины оказались пустяшными, и я бы не обратил на такую ерунду внимания, если б не начавшаяся вскоре вокруг меня движуха, спровоцированная (как я позже выяснил) попаданием в окружающую воду крови из расцарапанной ладони.
Спокойно двинувшись по дну рва-озера вдоль прозрачного барьера, я сосредоточил все свое внимание на незримой стене, пытаясь обнаружить на водоразделе в каком-нибудь месте подозрительное колебание, свидетельствующее о наличии протечки в мембране. И первая такая микроскопическая течь попалась мне на глаза буквально через десяток шагов. Стоило дойти до первого бревна-кола, наклон которого проходил сквозь незримый барьер, и в месте стыка разделительной мембраны с обросшим тиной стволом я приметил искомые водяные завихрения — что указывало на отсутствие там герметичной спайки. Косвенно на то же самое указывало и наличие рядом упирающихся в мембрану обрубков бревен, которые так же когда-то в наклоне пересекали стену невидимого барьера и, перетираясь постепенно в месте ненадежного стыка о края мембраны, оказались в итоге разрубленными ею пополам.
Повезло, что часть пограничных бревен-кольев уцелело до нашего с Заразой визита, а ближайшее, вон, попалось мне на глаза уже через несколько шагов. По сути передо мной уже оказалась искомая дыра в мембране, закупоренная пока что толстым стволом скособоченного бревна-кола, осталось только выковырять из нее «пробку» (что, с помощью моего чудо-топора, было делом считанных секунд) и, просунув в дыру хотя бы одну конечность, разрушить наконец опостылевшую преграду. Даже то обстоятельство, что бревно-кол пересекало мембрану примерно на трехметровой высоте (дотянуться докуда со дна мне было совершенно не реально), вовсе не поставило меня в тупик. Следовало лишь точно рассчитать место зарубки, чтобы после расчленения бревна топором я мог тут же быстро запрыгнуть на получившийся пенек и помочь срубленной части кола вывалиться из мембраны, а затем дотянуться до образовавшейся дыры и высунуть хотя бы часть ладони за мембрану.
За примеркой и расчетами я не заметил бесшумно вынырнувшую из какого-то потайного уголка на дне водоема хищную рыбину, пока подлая тварь не впилась длинной зубастой пастью в мою расцарапанную ладонь.
К счастью, атаковавший меня щуренок сам оказался ростом чуть больше соблазнившей его ладони, заглотить чрезмерно огромную для себя добычу он не смог и остался висеть на руке, намертво завязнув в окровавленной плоти крючкообразными зубищами.
Призвав в правую руку топор, я запросто разрубил напополам тушку щуренка. Однако отделившийся от головы и закружившийся осенним листом вниз рыбий хвост ничуть не повлиял на крепость зубастых челюстей, в автономном режиме продолжавших отчаянно терзать мою плоть. Пришлось еще дважды срубать острым, как бритва, лезвием остатки вцепившихся в ладонь челюстей, а потом еще, развеяв топор, с полминуты цеплять ногтями и выдергивать из обильно кровоточащих ранок остатки кривых зубов атаковавшей меня твари.
Что это был вовсе не обычный щуренок к тому времени наглядно продемонстрировали его многочисленные старшие сородичи, «слетевшиеся» на запах расходящегося вокруг меня кровавого облака со всего рва-озера. К счастью, остальная зубастая фауна водоема обреталась по другую сторону прозрачной преграды, отчего невидимая мембрана сбоку зловеще гудела из-за частых ударов целой стаи щук-зомби, размерами от двухметровых гигантов до щурят, примерно таких же, как раскровенил недавно мне ладонь, с черными провалами на месте глаз и крокодильими челюстями полными кривых зубов-иголок.
Поскольку подавляющее большинство тварей колотилось о незримую перегородку аккурат в районе проходящего сквозь мембрану бревна, не составило труда догадаться, что слепых образин приманила моя кровь, проникающая на их половину как раз-таки через обнаруженные мною ранее микро-протечки. Наличие же с моей стороны мелкого щуренка (прошмыгнувшего сюда, вероятно, сквозь прореху в мембране после самопроизвольного разрушения пограничного бревна-кола) косвенно подтвердило предположение, что образовавшаяся на месте перерубленного ствола дырка в мембране не затягивается мгновенно, и времени просунуть в образовавшееся отверстие конечность у меня
