Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
последние из числа прятавшихся евреев, вместе с помогавшими им членами семьи Курпель. Пережили войну немногим более трехсот человек, укрытых в так называемых «бункерах» соседями-поляками, рисковавшими не только своей жизнью, но и жизнью всей своей семьи. Немногие выжившие евреи покинули свои укрытия 27 июля 1944 года, аккурат во вторую годовщину «акции». В этот день Перемышль был освобожден Красной армией.
Спасатель
«Меня зовут Сара, – написала в соцсети в январе 2021 года 49-летняя Сара Банк-Вольф из Израиля. – Мой отец родился в 1939 году в Перемышле, ему вместе с родителями удалось выбраться из гетто до его ликвидации. Они и еще 13 евреев были спрятаны праведником, имя которого мне неизвестно, в подвале дома, находившегося всего в 125 футах от границы гетто, и жили там в течение двух лет, пока не были освобождены русскими. Я пишу в надежде, что кто-то из них выжил и, возможно, знает, кто этот человек».
Кое-что об этом человеке ей все же было известно – от матери. Вроде бы после войны тот женился на одной из спасенных им евреек и переехал в Новую Зеландию. Вот почему Сара написала в новозеландский музей Холокоста. Ответила ей сотрудница музея Энн Биглхол, которая, как оказалось, знала эту историю от Евы Вудбери. Отец Евы – докер Владимир Рышко – эмигрировал в Новую Зеландию в 50-х годах. Сара написала Еве, и та ей ответила.
Владимир Рышко
«Привет, Сара. Ваше письмо кажется чудом. Я дочь Владимира Рышко и Ренни Рышко (урожденной Ривки Шильдкраут). <…> У меня есть список из 16 человек, которых отец прятал в подвале своего дома с 1942 по 1944 год. В их числе моя мать».
В июне 1944 года у Владимира и Ривки родился ребенок, старший брат Евы (она родилась уже в Новой Зеландии). «Ее (будущую мать Евы. – Л. С.) ночью отвезли в дом к двоюродной сестре моего отца, где она родила сына Джорджа. Сыпались бомбы, до освобождения оставалось всего 23 дня. Потом они поженились и прожили вместе 35 лет». Владимир Рышко умер в 1978 году, Ривка – в 2011 году.
Такая вот история со счастливым концом. Надо сказать, не единичная. В июне 2022 года в возрасте 102 лет умер Юзеф Валажчик, участник польского сопротивления, спасший 30 евреев, наняв их за взятки на мукомольный завод, которым управлял. В одну из них – Ирену Фронт – он влюбился и, добыв фальшивые документы, вступил с ней в фиктивный брак.
Из письма Евы Сара Банк-Вольф узнала, что у Евы и ее брата Джорджа есть список спасенных евреев, и среди них Файнгольд, ее девичья фамилия. После того как об этой истории написала английская газета (по словам Евы, до того ни один из спасенных не объявлялся), отозвалась 91-летняя Розали Харт, сообщившая, что Мейер и Регина Дорнбуш из списка прятавшихся в том подвале – ее дядя и двоюродная сестра.
Возвращение в Бреслау
В 1943 году Баттеля перевели на службу в родной город Бреслау, а в марте 1944 года демобилизовали из вермахта по болезни сердца. Он вернулся к профессии, продолжив вести адвокатскую деятельность.
С самого начала власти нацистов роль адвоката была незавидной. Упоминавшийся выше Уильям Ширер в своей книге «Взлет и падение Третьего рейха» делится впечатлениями о заседании «Народного суда» в 1935 году, на котором разрешили присутствовать иностранным корреспондентам. Его «поразила царившая там обстановка военно-полевого трибунала, где представить свидетелей защиты было практически невозможно (да разве нашелся бы тот, кто отважился выступить в защиту обвиняемого в «государственной измене»?)». «У врагов нации не должно быть защитников!» – говорил президент Народной судебной палаты Роланд Фрейслер, которого Гитлер во время одного из своих застольных разговоров назвал «настоящим большевиком». Тот и вправду одно время был членом партии большевиков, вступил туда, будучи в русском плену, куда попал в Первую мировую. Куда он только не вступал – в 1942 году принимал участие в Ванзейской конференции, в 1944-м судил участников антигитлеровского заговора 20 июля, отправив большинство подсудимых на виселицу.
Незадолго до конца войны Баттель был призван в фольксштурм – отряды народного ополчения, созданные фюрером осенью 1944 года. Между прочим, за организацию фольксштурма отвечал Мартин Борман, в чьей канцелярии пылился компромат на Баттеля, ход которому предполагалось дать после войны.
Бреслау в конце войны
Красная армия подошла к городу в феврале 1945 года. На протяжении почти всей Второй мировой войны Бреслау был далек от боевых действий и потому стал пристанищем для беженцев, в какой-то мере повторив судьбу Перемышля 1939 года. Масштабы, конечно, были иными – население города выросло почти до миллиона человек. Гауляйтер Карл Ханке объявил город крепостью – цитаделью, которую нужно удержать любой ценой. В обороне Бреслау вместе с солдатами вермахта участвовали 10 тысяч членов фольксштурма. Сопротивлялись отчаянно, им удалось сковать действия одиннадцати советских дивизий. Город выдержал долгую осаду, продолжавшуюся с января 1945 года до 6 мая – дня капитуляции гарнизона. Баттель, как и многие другие, попал в плен.
Так вышло, что Макс Лидтке попал в плен почти одновременно с Баттелем. Конец войны он встретил на датском острове Борнхольм. Уже после того, как 5 мая 1945 года британские войска освободили Данию, немецкий гарнизон на Борнхольме все еще продолжал оказывать сопротивление и сдался советскому десанту лишь спустя неделю.
Баттель, в отличие от большинства пленных, был освобожден всего лишь год спустя, по-видимому, как нетрудоспособный. Лидтке провел в плену 8 лет и до освобождения не дожил. Бреслау был включен в состав Польши и стал Вроцлавом. Гумбиннен, откуда родом Лидтке, вошел в состав Советского Союза, где был переименован в Гусев, в честь капитана Красной армии, погибшего в бою за город.
Обещание Гиммлера наказать Баттеля после войны, понятно, осталось невыполненным. И тем не менее он был наказан, и довольно сурово. По иронии судьбы, Баттель пострадал за свое нацистское прошлое.
После войны в Западной Германии повсеместно действовали комиссии по денацификации, до 1950 года рассмотревшие материалы на 6 млн человек. Каждый немец старше 18 лет был обязан заполнить их опросный лист из 131 вопроса, в противном случае он не получал разрешение на работу и продуктовые карточки. Ответы сверялись с сохранившейся картотекой и архивными материалами. Когда в 1947 году до него дошла очередь, Баттель не скрыл, что был членом партии, и это обстоятельство повлияло на решение комиссии. Она могла назначить штраф, но решила наказать «нациста» построже – на долю Баттеля выпал запрет на профессию. Ему не позволили вернуться к юридической практике, отказав в адвокатском статусе. Был членом НСДАП или не был – больше ничего комиссию не интересовало. В детали не вдавались.
Одной из таких «деталей» был знак «За борьбу
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
