ячейку, а на его место ставят другого управленца. При выборе руководителя учитываются его фактические знания, и возможность их применения в конкретной задаче. Получается, что важна не личность, а её навыки.
Таким образом, глорианцы оказались в очень неприятном положении, когда представители разумной космической фауны атаковали их безо всяких на то причин. Хоть глорианские технологии во всём превосходили вражеские, отсутствие оружия делало их почти беззащитными. Тогда глорианцев спасла врождённая смекалка, благодаря которой, они, применяя обычные гражданские системы, смогли отбиться от нападавших. Взорвав некие «разгонные хлопушки», (назначение которых мне не известно, но подозреваю что они предназначались для внутрисистемных межпланетных перелётов), глорианцы буквально распылили на атомы целую вражескую эскадру, после чего благополучно отступили. Но война на этом не закончилась, а отмахиваться от недоброжелателей подручными средствами — это совсем не дело. Поэтому пришлось нашим друзьям наконец-то взяться за разработку оружия. И они в этом очень хорошо преуспели, быстро догнав и перегнав своих врагов в гонке вооружений. Сейчас у глорианцев есть такие бомбы, которые способны дезинтегрировать планету размером с Уран. Но они пока не торопятся их применять, пытаясь вытеснить вражеские силы из своего законного сектора, куда те бесцеремонно вторглись.
— Ну а мы-то тут причём? — спросил Кусаинов. — Мы же с ними воевать не собираемся.
— А если соберёмся? — перевёл на него взгляд Нестеренко. — Глорианцы опасаются, что со временем люди тоже станут агрессивными. Особенно после того, как овладеют новыми технологиями, и почувствуют силу. А воевать на два фронта они хотят меньше всего. Вот поэтому они и опасаются выходить на контакт с Землёй. И уж тем более, делиться с людьми своими технологиями.
— Больно нам нужны их технологии, — фыркнул Швецов. — И без них как-нибудь до всего сами дотумкаем.
— Дело в том, что кроме обмена технологиями и опытом, больше нам предложить глорианцам нечего. Наши ресурсы им не нужны и даже не интересны, поскольку в масштабах их колоссальной экономики, это капля в море. Зачем им наши скромные ресурсы, если они ежегодно обнаруживают всё новые и новые астероидные поля, или газовые облака, к которым направляются очередные экспедиции добытчиков, не встречающие на своём пути никаких преград в виде возмущённых аборигенов.
Им не нужна Земля для колонизации. Они регулярно находят планеты, пригодные для развёртывания колоний. К тому же, давно освоили терраформирование. На Земле нет ничего такого, ради чего стоило бы её захватывать.
В уничтожении человечества они не видят ровным счётом никакого смысла. Если они до сих пор жалеют своих врагов — жестоких агрессоров, то мирные земляне не будут ими уничтожены и подавно. Космос достаточно велик, чтобы просто с нами вообще никогда не встречаться.
Порабощать человечество? Зачем? Им не нужно человеческое мясо, им не нужна рабочая сила — своей предостаточно. Им не нужна человеческая культура и искусство. У них просто отсутствуют понятия «культура» и «искусство». Они не эстеты, а прагматики с рациональным мышлением. Этикет, который они используют в общении с нами — это всего лишь отражение нашего собственного этикета, не более. Им ничего от нас не нужно, кроме одного — обмена опытом. Практическим опытом. Поскольку человеческий разум существенно отличен от глорианского, и открывает для них множество новых, неожиданных граней. Именно сотрудничество с людьми в освоении и изучении космоса могло бы заинтересовать этих существ. На это они готовы пойти. Но им нужны гарантии. Гарантии того, что мы не повернём полученные знания против них же самих. Они обожглись на молоке, и теперь дуют на воду.
— Так может и того… И ну их? — поднял глаза на командира Василий Швецов. — Пусть на Землю нас отвезут, и катятся на все четыре стороны. То, что мы их просто встретили — уже грандиознейшее открытие. Нам его по гроб жизни хватит. А там дальше, как будет история развиваться, уже не важно. Может быть они потом и передумают.
— Я тоже поначалу так считал, Василий, — ответил Нестеренко. — А потом подумал. Ведь это невероятный шанс, один, даже не на миллион, а на миллиард. Что мы, люди, получим возможность такого научного скачка, что не снился даже самым безумным фантастам. Это же просто новая эра для человечества. Мы навсегда избавимся от голода, нужды и войн. Осуществим все великие идеи. Вырвемся за пределы нашей галактики, и будем шагать дальше, бок о бок с новыми, надёжными друзьями и союзниками. Ведь если так задуматься, наши стремления схожи. И может быть, мы научим их чему-то. Например, тому же искусству. Неужели у двух великих разумов нечему друг у друга научиться? Не знаю, чем это объединение может завершиться, но мы определённо должны положить ему начало. Теперь, когда миролюбивость глорианцев очевидна, мы должны попробовать подружить их с землянами.
— Я за, — согласился Кусаинов, подняв руку. — Их технологии безусловно нам не помешают. Но почему они нам, всё-таки, не доверяют?
— Всё дело в социально-экономических формациях, имеющих место быть на Земле. Понимаете, товарищи, как ни парадоксально это прозвучит, но на Глории до сих пор продолжается первобытно-общинный строй. То есть, цивилизация движется, а общество не меняется. Нет разделений на классы. Их заменяет условное разделение на объёмы памяти, которое окончательно потеряло значение после изобретения внешних, искусственных хранилищ информации, к которым имеют доступ все желающие. Жителям Глории не было нужды бороться внутри своего общества. Лишь один раз у них возникла подобная обстановка, когда в результате природного катаклизма снизилось поголовье их симбиотических «туловищ». Но это так ни к чему и не привело. У глорианцев нет сословий, или каст. У них нет религии, поскольку явления природы и своё место в этом мире, они с древности определяли не как проявления сверхъестественного, а как одну из природных закономерностей. «Мышление нам дано чтобы мыслить». Всё. А само это мышление — не божественный дар, а лишь потребность выживания, которая со временем переросла в гармонию симбиоза. Поэтому у них нет ритуалов. А без ритуалов не возникает и искусства. Даже их приветствие является не танцем, как мы сначала подумали, а демонстрацией совместимости триединого симбиотического объединения. Вот, почему Дарветер предлагал нам «починить» Пеньковича. Он думал, что мы тоже состоим из нескольких частей, и есть возможность просто заменить умершую.
Столкнувшись с проявлениями агрессии, глорианцы очень напугались. Ведь до этого они сталкивались с агрессивным поведением, исходящим исключительно от примитивных хищников, у которых были вполне объяснимые мотивы. Когда же на них напали разумные существа, да ещё и по непонятной для них причине, это буквально перевернуло всё их восприятие мира с ног — на голову. Они были
