надеюсь он сгладит ваши чувства.
Я достал из шкур слиток Эдирия и бросил тому, кто держал тепляк. Тот ловко подхватил подарок, его глаза совершили настоящую эволюцию, переходя от страха, к величайшему удивлению, при виде такого богатства. Надеюсь, этим хватит откупиться от совершенных перевертышем злодеяния.
Сказать, что я был в ярости — это ничего не сказать, мы даже пообщаться с местными вождями не успели. С одной стороны, немного моей вины в этом тоже есть. Мне не нравится, когда на меня так смотрят, сами виноваты. Пришли хер пойми к кому и начали бычиться, не вникая в саму ситуацию.
Хотя, с другой стороны, этот Накра был уже довольно стар, и видимо в молодости был очень силен. Он привык править, и ставить себя выше других, такого уже не исправишь. Ошибся человек, не понял, что я не тот, кого они тут ожидали увидеть.
Судя по тем недомолвкам что я услышал. Местное начальство думало, что у них есть защита от агрессии Калидар любой степени разумности и сильно с этим прогадали. Упавшего с неба точно тут никто увидеть не ожидал. И с перерождённым Накрой видимо моя кровь тоже подгадила, и не смогла помочь местным. Вот что уверенность в своих силах в незнакомой ситуации делает. Она подводит людей.
Может и зря я вообще его убил. Но тут уже мои мысли в голове словно двумя ручьями потекли, с одной стороны я был прав и право сильного за мной, с другой мне было жалко тех людей, которые так глупо умерли за последние полчаса.
Постучав себе кулаками по голове, да с такой силой, что чуть сам себе шею не свернул, я наконец выкинул все лишнее и сосредоточился на главном. Пиная всё, что попадется мне по пути, я раскидал костер, раздавил таз и сломал сушилку для шкур, а затем направился к тому, кто оказался виновен во всей этой ситуации.
— А ты, урод оголодавший сейчас будешь у меня битым! И не только ногами! Отошел от тел! Вот падла, зерна уже схавал все, шустрый гад! Запомни раз и навсегда, зерна мои!
Я бы забил Накра до смерти, если бы пелена ярости не упала с моих глаз, и я наконец-то не смог собой совладать. Но справился с этим состоянием я не сам, мне помогла лаки, одна из тварей паразита что мы убили на платформе во время вылазки. Во всяком случае так их называли охранники.
Эта сука, с бешеной скоростью появившаяся из темноты подземелья яростно вцепилась в мою ногу поднятую чтобы раздавить череп переставшего даже пытаться сопротивляться бывшего старейшины и отвлекла меня от очередного убийства себе подобного.
За что тут же поплатилась, я оторвал ее как пиявку, в ее пасти даже куски вырванного из моего тела мяса остались, и одним движением свернул существу шею. Потом не сдерживаясь больше вцепился в теплое горло зубами и расхохотался, чувствуя, как по губам течет теплая свежая кровь!
Следом за первой неслись еще твари, отставшие буквально на несколько мгновений от своего погибшего лидера. Их я забивал ногами и свободной рукой, отдирая от себя и не обращая внимания на оставленные на мне кровоточащие следы укусов, все так же продолжая смеяться. Это было настоящее веселое безумие.
— Еще! Я хочу еще! Гарза! Васька! Вставайте! К нам гости пришли! Нихрена вы бронированные жиробасы! А броня не жмет? Лови мудила! — и я выбросил тушу лаки в морду ближайшего бегущего ко мне противника. Походу интуиция моя именно эти неприятности и чуяла, зуб даю.
Следом за стаей лаков, или лаки, хрен знает как правильно называть этих тощих бестий, показались и охранники, те же бегемоты что стояли на страже у двери. Вот только эти были с ног до головы закованы в тяжелые толстые латы, при этом каждый находился в своеобразном куполе, защищающем от мороза. Вооруженные здоровыми секирами и щитами, они скорее всего были карательным отрядом, посланным убить всех появившихся бешеных.
И их появление во время приступа моего безудержного безумия имело для этих гавриков очень печальные последствия. Подхватив спящего червяка, я выпустил на волю красный клинок и смеясь бросился в драку. Уж кому, а клинку было абсолютно плевать на сантиметровую броню.
— Сюрприз! — я подсекаю клинком толстую ногу одного из воинов, размашисто машущего секирой, и отрубаю ее полностью. Добить выбывшего из схватки врага не успеваю, получая в морду удар щитом, отбрасывающего меня от моей жертвы. На ногах удержался, пришлось только уворачиваться от болта, летящего в мой тощий живот. Мне тут лишние дырки не нужны!
Сплевывая зубы на пол, вправляю сломанную челюсть, силищи врагам не занимать. Весело отмахиваюсь от очередного болта, разрубая его надвое и в прыжке лишаю одного из бойцов противника лапы с оружием. Верещащий от боли враг звучит усладой для моих ушей.
Поэтому немного отвлекаясь на посторонние звуки я почти пропускаю удар секирой по моей больной головушке, по инерции уводя тело и отворачиваясь головой. За свою тупизну плачу отрубленным скальпом вместе с ухом и куском мяса с плеча.
— Вы! — Брошенный клинок, который я использую как обычный метательный нож, пробивает забрало ревущего однорукого зверя и втыкается тому в глаз. Блин, и ведь я знаю что кидать единственное нормальное оружие это плохо, и всё равно это сделал!
— Зря! — Выдернуть оружие из трупа я не успеваю, враги чудовищно сильны, но довольно неуклюжи, хотя и сражаются как настоящие профи, единым организмом.
Несколько кругов мне приходится прыгать как зайчик вокруг вояк, не дающих добраться до трупа их товарища и забрать свое оружие. В конце концов приходится использвать коронный прием против этих бегемотов. С разбега пролетаю между ногами очередного воина, пытаясь ударить в пах. Ай! Стальные трусы у тебя что ли, урод! Только костяшки в кровь разбил!
Но жало снова у меня в руках и одним движением сношу башню ближайшего здоровяка, не успевшего повернуться ко мне. Кровища из короткой толстой шеи хлещет фонтаном на добрый метр несколько секунд, прежде чем тело падает на камни.
— Приперлись!
Продолжая движение меча мне ничего не остается как отрубить выступающую филейную часть четвертого противника, вместе
