позорно убегаешь от их мести. Как будто это было только вчера, редкие визиты к полузабытой деревенской родне…
– Что «почему»?
– Почему вещи для первокурсников хранятся не в городе, а здесь?
– Так удобнее, – пожал плечами Сид, ушел в соседнюю комнату и там зашебуршил пакетами. – У тебя какой размер?
– Размер чего?
– Ноги. Тела. Головы. Всего!
– А… зачем это?
– Затем, – максимально доступно объяснил Сид, вернулся ко мне, смерил оценивающим взглядом и снова ушел. Но потом все же сжалился. – Тебе понадобится форма для практики.
Вернулся с несколькими пакетами и водрузил их на стол.
– Смотри. Можешь примерить. Если что, поменяем.
– А…
– Схожу за книгами и вернусь, – и снова ушел на другую половину дома, на этот раз плотно прикрыв за собой дверь.
Я вытащила из пакетов штаны-карго из плотной ткани, длинную флисовую кофту, мембранную куртку и туристические ботинки. Все новое, качественное, очень ровно прошитое и без всяких опознавательных знаков. Ни бирок, ни логотипов. Еще нашелся пакет с термобельем, перчатки из серебристой пряжи, шапка и даже две пары носков. Ничего себе! Как будто меня посылали на настоящую полевую практику за счет вуза…
Стоп. Я рассмеялась. А ведь все так и есть.
Почему-то эти черные теплые носки своей вопиющей материальностью окончательно убедили меня в том, что это не шутка и не розыгрыш.
Я буду учиться менять реальность в волшебной академии.
Меня отправляют в лагерь на практику.
Вау!
Тут как раз вернулся Сид с небольшой стопкой книг и большим рюкзаком.
– Ноутбук, который у тебя с собой, можешь взять, конечно, но интернета там не будет, и электричества тоже… не особо. Поэтому я бы советовал его оставить тут на хранение.
– Не будет? А мои уроки? Еще одна ученица осталась же, а я ее не предупреди…
– Как раз сейчас она пишет тебе сообщение, что отказывается от занятий. Родители и друзья в ближайшее время тоже тебя не побеспокоят.
– Эй! Мы так не договаривались, – я шагнула назад, швырнув носки на стол – как будто они вдруг обернулись ядовитой змеей. – Что это за вычеркивание меня из жизни? Как в фантастических фильмах и книгах, где человека стирают…
– Скажи еще спасибо, что я не позвал тебя в круг фей на пять минуток, – Сид склонил голову и медленно улыбнулся. Лицо его неуловимо изменилось, и зубы показались острыми-преострыми, треугольными, а глаза полыхнули пламенем.
– С… спасибо, – я поежилась. – Потанцевать пять минут, вернуться к людям через пять лет. А можно как-то без этого?
Он показательно возвел глаза к потолку:
– Яна! Ты же подписала договор с академией! Ты можешь спросить все что угодно про учебную программу. И – ты не поверишь – я отвечу!
– Так ответь.
– Практика закончится в начале зимы, и в следующую курацию у тебя уже будет нормальный доступ к интернету. Такой ответ тебя устроит?
– Наверно, – я пожала плечами. – Понимаешь, я толком даже не знаю, какой ответ меня устроит, потому что не знаю, что спрашивать. Глаза разбегаются. Все такое вкусное.
– Ладно, – он потер висок и поморщился. Как будто теперь у него болела голова… Моя, кстати, чувствовала себя просто отлично. Непривычно хорошо. – Я подожду снаружи. Вон там свободные ящики для хранения. Оставляй то, что тебе не понадобится, забирай ключи, собирай рюкзак, и пойдем.
– Пешком?
– Да. Мы здесь не пользуемся машинами при заброске в лагерь. Стык реальностей нестабильный, и сторожа еще нервные.
– А… куда?
– В сам парк. Нужно будет дойти до первого Столба, и там я передам тебя преподавателям.
– На ночь глядя? Но… я думала, что смогу в квартире переночевать, и только завтра…
– Нет, – отрезал Сид. – Они и так слишком долго тебя ждали.
Когда мы начали подниматься по грунтовой дороге к заповеднику, больше всего меня удивил лес. Он… говорил. Капли дождя падали на листья, кроны деревьев вздыхали, ветви скрипели, кто-то то и дело шумел в жухлой осенней траве. Я почему-то ожидала тишины и темноты, а тут…
– Ой! – мазнув лучом фонарика в сторону куста, где что-то громко зашебуршило, я обнаружила неведому зверушку. С блестящими глазами, маленькими круглыми ушками и полосатой шкуркой. – Кто это?
– Бурундук, – засмеялся Сид, обошел меня и протянул зверьку орех. Откуда он его взял, интересно? – Ты никогда их не видела?
– Нет. – А ведь и вправду, раньше бурундуки встречались мне только на картинках. Почему-то их не было в тех зоопарках, куда мне доводилось ходить…
– Они тут совсем непуганые, – эльф осторожно почесал зверька за ухом. Тот фыркнул, поудобнее перехватил орех и скрылся в темноте. – Если заберешься на Столб с семечками или орехами, то сможешь почувствовать себя персонажем класса друид.
– То есть посадить травинку, а вырастить – дерево?
– То есть приманить всех окрестных синичек и хвостатых попрошаек. Хотя… – тут голос Сида неуловимо изменился. В нем зазвучал металл, и скрытая злость, и напряжение. – Хотя нечего тебе рисковать лишний раз. И так будет масса поводов, чтобы свернуть шею.
– Я… – С этим аргументом мне ужасно хотелось поспорить, но я не могла подобрать правильных слов. Поэтому дальше просто угрюмо шагала вперед, стараясь обходить особенно крупные лужи. Минут через пятнадцать мы прошли киоски на входе в официально-туристическую часть заповедника. Сейчас они стояли темные, мокрые, суровые, будто нахохлившиеся. Послышался оклик:
– Кто здесь?
Справа заметался луч фонарика, но Сид шикнул, взял меня за руку и уверенно продолжил идти вперед, не отвечая и даже не думая прятаться.
– Он что… действительно нас не увидел? – спросила я беззвучно, едва пошевелив губами, когда сторож успокоился.
– Действительно, – ответил эльф. – Ты ведь не сомневаешься в том, что я способен отвести глаза какому-то человеку?
– Не сомневаюсь, – тихо ответила я. Формулировка «какому-то человеку» прозвучала… не то чтобы обидно. Просто больно царапнула. Наверно, я тоже для него простой, слишком обычный человек. Какой-нибудь.
От этих мыслей меня отвлекло… дерево. Оно росло рядом с площадкой для отдыха – пара деревянных скамеек, столик и место под очаг. Я даже не сразу поняла, что не так. А потом, когда ломтик луны спрятался за тучу, разглядела. Дерево светилось. Не отражая лучи наших фонариков, а само по себе. Как будто в ветвях его прятались светлячки – но какие светлячки в Сибири в ноябре? Я потянула было Сида за рукав, собираясь спросить, что это за чудо, как тут ствол дерева дрогнул, оно зашевелилось и шагнуло нам навстречу.
Я задохнулась от удивления.
Это оказалась женщина – сухая, морщинистая, в серо-коричневой одежде, с распущенными волнистыми волосами, блестящими в свете луны, словно проволока. Глаза ее горели зелеными огоньками, а на
