свинья-дриада. И эта свинья путём черенкования производила эти самые кабаносси.
— Я себе парочку оставил, — Лёха кивнул на медведя, который как раз шамкал жареной хренью с палки. — А саму мамашу отправил к Кузьмичу…
Но о том, что кабачки шастают, но своих четырёх, размножаются без помощи мамы-кабанихи, так ещё и коллективное сознание развили, Лёха даже не подозревал.
— Перестарался видимо, — задумчиво сказал друид, почёсывая в затылке. — Давно без дела сижу, вдохновение словил. Или они по ходу пьесы эволюционировали.
— Да какая теперь, к чёрту, разница⁈ — крикнул я. — Ты понимаешь, что происходит-то⁈
— Понимаю, — кивнул Лёха. — Беда.
— Так давай уже что-то делать, раз беда!
— Надо свинью искать, — засуетился друид, шмыгнул в свою землянку и прокричал оттуда: — Если у них и правда групповой интеллект развился, то его центром является кабаниха! Надо её изловить и, по-хорошему, умертвить!
Логично.
— Я так понимаю, у тебя уже есть идеи насчёт того, как её изловить⁈
— Чего⁈
— Идеи, говорю, есть⁈
— Приманить! — Лёха принялся чесать в затылке, соображая на что можно приманить магически созданную свинью приспособленную к фотосинтезу.
— Желуди? — предложил я.
Леха посмотрел на меня этак жалостливо. И правда, вокруг дубов половина леса. Захочет сама найдёт всё что требуется.
— Трюфель? — я не оставлял попыток.
— Подойдёт! — одобрил Лёха, — Она же свинья, а значит трюфель за километр учует и попрёт на него! Вот только… Где ж я тебе трюфель найду?
— Так вырасти.
— Я тебе что, волшебник⁈ — нахмурился Лёха.
— То есть кабачковую свинью ты вырастил, а трюфель…
— Это другое! — отмахнулся друид. — Споры нужны или хотя бы кусочек гриба…
Так…
Ну это, кажется, не проблема.
Баронесса Юдина, да не увянут её наливные перси, с готовкой была на ты. И буквально на днях хвасталась приобретением бутылочки трюфельного масла для различных кулинарных изысков.
— Лёха, за мной!
— Чего?
— За мной говорю!
* * *
— Уэ-э-э-э…
— Вася, я боюсь, — в который раз покосилась на медведя Анфиса.
Мишаня же в свою очередь понял, что ему на кухне баронессы не особо рады, полуприсел в подобии книксена, и весь из себя обиженка вышел вон.
— Ну что там? — уточнил я. — Есть?
— Подожди…
Юдина скакала по кухне, хлопая дверцами полок, но пока что никак не могла добыть искомый деликатес. Я уж было совсем расстроился и начал гонять мысли о том, что сейчас начнётся очередной виток усложнений — то есть мне сейчас надо бежать за машиной, ехать хрен знает куда и добывать трюфель.
Так ещё ведь наверняка за днище джипа, злобно ухахатываясь, зацепится один из кабачков, я лично отвезу его в город, ну а там и понесётся…
Однако:
— Есть! — закричала баронесса.
Затем она вскочила на табуретку и достала с верхней полки полупустой флакончик с маслом. А на самом его дне, — наверняка затем, чтобы масло можно было продать втридорога, — бултыхались аж целых три кусочка трюфеля размером со спичечную головку.
— Пойдёт?
— Пойдёт, — со знанием дела ответил Лёха и забрал у баронессы флакон. — Ваше Благородие, вам лучше укрыться в доме, — и зашагал на выход.
— Ва-а-ась…
— Ничего не бойся, — чтобы успокоить, чмокнул Юдину в нос. — Я рядом. Но пока что лучше и правда посиди дома. Скоро вернусь, — сказал я и пошёл за Лёхой.
— Ну что? — уточнил друид, стоя на нижней ступеньке крыльца баронессы. — Готов?
— Готов.
С тем Лёха откупорил бутылку и выплеснул её содержимое прямо на клумбу с уже отцветающими розами.
Земля содрогнулась уже через пару секунд…
— А каких размеров была твоя кабаниха? — просто не мог не спросить я.
— Хм-м-м, — задумался Лёха и начал показывать руками объект, напоминающий небольшую тумбу. — Ну вот где-то такая.
— Ага, — земля содрогнулась повторно. — Ну сейчас посмотрим.
Обернувшись, я увидел, как перепуганная Юдина задёрнула шторы, и стал ждать. Ты-дых, ты-дых, ещё ты-дых. Тварь стремительно приближалась в нашу сторону. Уж не знаю, почему никто не приметил такого слона у себя на участке, но может статься и так, что кабаниха специально затаилась и не отсвечивала.
Ты-дых.
Ты-дых.
Ты-дых.
— Ох ты ж, — сказал Лёха, как только тварь появилась на горизонте. — И впрямь подросла немножко.
Взъерошенная холка и клыки, заострившиеся к небу, были видны даже поверх заборов. Заходя на вираж, зелёная монструозная кабаниха неуклюже снесла сарай соседского дома, развернулась и двинулась на нас. Забор разлетелся в щепки, зверюга заверещала и уже нацелилась на клумбу, но…
Не судьба.
Сперва Лёха мановением руки поднял у неё на пути частый колючий терновник, в котором она заковырялась и чуть даже не свалилась набок, ну а там и я подоспел. Как уже говорилось где-то выше, никакими магическими техниками кабачки не обладали.
Не обладала ими и их мать.
Так что всё просто. Для спасения мира мне хватило одного лишь удара. Хороший крепкий щелбан промеж глаз монстра и всё, конец этой нелепой истории.
И одновременно с тем, как душа мамы-кабанихи отлетела в кабанячью Вальгаллу, её дети по всей удалёнке разом остановились. Один за другим, кабачки в прямом смысле этого слова отбрасывали копытца и становились обычными овощами. Ну… пускай и со вкусом австрийских сосисок, но всё равно.
Короче говоря, апокалипсис миновал…
* * *
…конец света вот-вот начнётся! — мысль крутилась по кругу с тех самых пор, как Нинель Аскольдовна узнала о том, что Сын Демона пробудился. Ну а тот факт, что Сын Демона оказался вовсе не Сын, а очень даже Дочь, ещё больше грело эмансипированную, сильную и независимую душу Нинель.
Эту мысль хотелось повторять. Наслаждаться ею. Передумывать её снова и снова, смаковать, нежиться в ней. Да чего уж там? Эту мысль хотелось петь!
— Наступил Апокалипсис! — не стала отказывать себе в таком удовольствии психологиня. — Открылись адские врата-а-а-а-а!
— Ага, — кивнул Тихон, весело прихрюкнув.
Полицейский бобик с сектантами уже давно выехал из Москвы по направлению штаб-квартиры Чурчхелы. Находилась она где-то под Тверью, и оба, — что Нинель, что Тихон, — так ни разу её и не посетили за пятнадцать лет с тех пор, как она сюда переехала.
Не было повода.
Брат Филарет, —
