должны были привлекать особого внимания к этому дому.
Ланаор вспомнил гневное лицо Эринии, перед уходом он ясно прочитал по ее губам: «Ты об этом еще пожалеешь».
— Посмотрим, — усмехнулся он в предвкушении.
Вечером того же дня
Собрание торговцев гудело.
На ступенях амфитеатра не было свободных мест, еще за час до собрания все семьи заняли свои сектора. Представители малочисленных кланов теснились в проходах, едва сдерживая натиск прибывающих. В огороженном белом секторе, примыкающем к арене, на отдалении друг от друга стояли три кресла. На них восседали главы самых влиятельных семей: Арасон Энтор, Вэлдон Корвильд и Энивортий Тэварс.
В этой троице заметно выделялся глава Корвильдов, щедро наделенный природой высоким ростом и внушительными объемами. Его свободный камзол был распахнут, демонстрируя столь же непомерных размеров рубаху простого кроя. Корвильд не являлся приверженцем модных течений, его одежда изготавливалась из обычных тканей, отчего смотрелась несколько просто. Но эта внешняя простота сочеталась с острым умом и железной хваткой, а влияние Корвильда было настолько велико, что даже сидящие рядом время от времени поглядывали на него, желая уловить настроение.
Сейчас внимание Корвильда привлек визгливый крик представителя Самаатов.
— Предлагаю слияние с танларскими кланами! — кричал тот, запрыгнув на свое сиденье.
— Знаем мы, чем заканчиваются такие слияния! — басом прогудел кто-то сверху.
Новая волна гневных выкриков пронеслась по рядам, представитель Самаатов недовольно что-то выкрикнул и вернулся на место.
Корвильд задумчиво пожевал губами и обвел взглядом трибуны. Каждый клан требовал чего-то для себя. Земельники желали субсидий, ремесленники — доступного сырья, строителям нужен был пересмотр договорных обязательств, потеря магии создала множество проблем.
Повернувшись к Энтору, Корвильд обменялся с ним парой слов, затем поговорил с Тэварсом. Спустя какое-то время он тяжело поднялся и подал знак замолчать. Амфитеатр затих.
— В свете недавних событий у всех нас возникли определенные трудности, — Вэлдон говорил неспешно, взвешивая каждое слово, — и все же мы не будем спешить.
Сотни торговцев смотрели на него, жадно ловя каждое слово. Корвильд обвел взглядом трибуны и продолжил с нажимом:
— Не будем принимать поспешных решений. Пусть каждый приложит максимум усилий к тому, чтобы поднять свое производство в новых условиях. Используйте внутренние резервы.
Он продолжал рассматривать притихшее собрание. Несогласные предпочитали опускать головы, чтобы не встречаться с этим пронизывающим взглядом.
— Что касается танларцев, — Корвильд задумчиво пожевал губами, затем произнес, — мы предложим им должности в корпорациях, на самых выгодных условиях.
На это заявление в рядах возмущенно зашептались, однако смельчаков высказаться вслух не нашлось.
— Если у кого есть другие предложения, самое время представить их собранию.
Шепот стих. И опять желающих не нашлось.
Стоявший в толпе между секторами Ланаор мог видеть происходящее только благодаря своему росту. Его семья не была настолько влиятельной, чтобы владеть собственным сектором, Исход и вовсе ослабил позиции Ордена. Услышав все, что хотел, он дал знак сопровождающим и направился к выходу. Выбранная торговцами стратегия была понятна. Оставалось решать, что с этим делать.
Его ждали в Храме. Первый круг заметно поредел за последние полгода. Череда несчастных случаев унесла самых непримиримых, тех, кто открыто выступал против скупки танларцами земельных наделов, против вывоза леса и руды. Всякий раз официальное расследование заходило в тупик, для Ордена настали непростые времена.
Их оставалось всего шестнадцать. Рассказ о решении торговцев приняли спокойно.
— Шанаат выбрал тактику тихого захвата, — проговорил Великий Магистр, — и это не самый худший вариант развития событий.
— Разве эти подачки смогут их остановить? — спросил Ланаор.
— Мой мальчик, — Магистр смотрел уставшими глазами, — Корвильд идет на уступки, при этом сохраняя хоть какой-то контроль. Остается надеяться, что это поможет нам сколько-то продержаться.
Ланаор хотел что-то еще спросить, но в комнату ворвался запыхавшийся жрец.
— Пролом, — объявил он со всей торжественностью, на которую только был способен, — охранники доложили о появлении странного человека.
Освещая путь факелами, все собрание ринулось в коридор, затем вниз по лестнице.
В центре зала, там, где когда-то была обнаружена Эриния, стоял человек. Он едва держался на ногах, вид имел настолько измождённый, что казалось, душа вот-вот его покинет. Худой, заросший щетиной, этот человек смотрел на окруживших его людей глазами, полными ненависти.
— Мы рады приветствовать тебя, брат, — с улыбкой обратился к нему Ланаор, положив руку на сердце.
Мужчина прожег его взглядом, что-то сказал. Потом покачнулся и начал плавно оседать. Отбросив факел в угол, Ланаор едва успел перехватить обмякшее тело.
— Целителя!
Человека подняли в зал, положили на принесенные послушниками одеяла. Он был жив, но находился в глубоком забытьи. Подоспевший целитесь проверил пульс, затем осмотрел лежащего на наличие скрытых повреждений.
— Шанс есть, только на быстрый результат надеяться не стоит.
Но и этого было достаточно, чтобы лица присутствующих расцвели улыбками. В пробежавшем шепоте можно было уловить: «спаситель», «она сдержала слово», «еще им покажем». А Ланаор тем временем всматривался в измученное лицо, пытаясь понять, связывает ли что-то этого человека и его маленькую подопечную.
* * *
Собаки потеряли след у опушки.
Охрана, вышедшая из леса вслед за собаками, долго изучали цепочку следов, оборвавшуюся на белой глади, брошенные тут же вещи. Потом стреляли зачем-то в воздух. Но ничего из этого не помогло, заключенный Карпенко исчез бесследно. По несчастливому стечению обстоятельств побег этот совпал с очередной инспекцией, да еще инспектор попался неподкупный. В общем, шума это исчезновение наделало много, но дело так и осталось нераскрытым.
Глава 11. Дневник Эринии Конерс (1–2 июня 1958 года)
Дневник Эринии Конерс
1 июня 1958 года
Сегодня хотела поговорить с Ромкой, чтобы перестал строить иллюзии на мой счет. Дожидалась вечера, настроилась. Но не успела коснуться их калитки, он сам выскочил навстречу.
— Я тебя в окно увидел. Очень хотел, чтобы ты пришла, и просто почувствовал, что ты теперь рядом.
И уши его при этом сделались малиновыми. Стало очень неловко.
— Ты чего гостью в дом не ведешь? — на крыльцо вышел Егор Николаевич.
В домашнем халате, в руках газета.
— Здравствуйте, Егор Николаевич, — помахала рукой хозяину дома.
— Пап, мы уже уходим! — ответил басовито Роман.
— Оденься хоть! — в дверном проеме показалась Наташа с курткой в руках.
— Я мигом, — смутился Ромка и поспешил за курткой.
— Здравствуйте, Наташа! — крикнула ей.
Наташа улыбнулась.
— Здравствуй, Олечка, совсем нас забыла, не заходишь. Как у тебя дела?
— Хорошо, я теперь с папой Виттио работаю. Хочу стать целителем.
— Молодец. Нравится?
— Очень!
Глупая, конечно, вышла ситуация. Вместо того, чтобы коротко поговорить с Ромкой, получилось, будто я нарочно с ним на свидание собралась.
Мы шли по его улице, освещенной электрическими фонарями.
