железа и стала ковать наконечники для копий. Самое важное в данный момент, ведь у многих ванов были просто заточенные палки или деревянные дубины. Этим она занималась целую неделю.
Через неделю мирных сельских работ, основная масса земли была распахана и засеяна. Далеко не вся, нет. Но рабочих рук не хватало, а ваны уже не стремились работать. Они на это согласились только надеясь на мою магию и хороший урожай в малой деревне. Это их вдохновило.
Войско снова стало собираться в крепости. В этот раз нас стало ещё больше, уже почти четыре сотни воинов. Воодушевлённые первыми успехами и наслушавшиеся про «яблочное чудо» они стекались со всех окрестных поселений.
Надо сказать, что охота на обезьян и их травля стали повсеместными. Ведь на каждой дороге стоял их блокпост для грабежа. Во многих поселениях они стояли на постоянной основе, пусть и небольшими группами. Теперь их ловили и убивали повсеместно.
Остатки обезьяньих сил собрались на шахтах. Там добывались железо и золото, в соляной пещере соль, в каменоломне камень. Для контроля над рабами там держали большие гарнизоны, по полусотне мохнатых в каждом месте, а теперь туда ещё больше набежало. Эти места и стали следующей целью похода.
Большинство этих мест располагались у подножия гор на востоке от деревень и крепости, в двух днях пути. Войско выступило в поход и два дня шло по грунтовым дорогам.
С войском шли ослы, заряжённые в повозки, туда сбрасывали оружие, личные вещи и мешки с едой. Птицы летали вверху и наблюдали, чтобы мы не угодили в засаду. Хотя какая может быть засада со стороны обезьян, большинство из них до двадцати сосчитать не смогут.
Хотя ваны в этом плане были не лучше, математика им давалась с таким же трудом. Многие не могли сосчитать дальше двадцати, всё что было больше этого числа для них это «много» или «очень много». Писать и читать они не умели совершено, хотя письменность здесь была. И я даже понимал её, ведь там неведомая сила, что переводила чужую речь позволяла и читать на их языке.
Некоторые обезьяны умели и читать, и писать, они же записывали сколько награбили. Эти отчётности и попали мне в руки. Не знаю с чем сравнивать, но кое-какое производство в этих землях всё-таки было. Ткани, верёвки, шерсть, древесину, готовую одежду, смолу, мёд и прочие вещи обезьяны брали с местных охотно и часто.
В подходящий сезон у ванов отбирали грибы, ягоды и орехи в немалых количествах. Рыбацкие деревни отдавали рыбу и готовые лодки, шахты давали много ресурсов. Часть ванов каждый год угоняли в рабство. Иногда за неуплату, иногда просто первых попавшихся. Обезьяны легко могли поработить любого просто так, если на шахтах требовались руки.
Вот сейчас наше войско и приближалось к шахтам. Ближайшей из них была шахта у подножия горы, где добывали железо.
Лагерь вокруг шахты был пуст. Были брошены и жилые здания, и бараки для рабов. Их старательно обчистили, вынеся всё ценное. Сами мукаки забаррикадировались в шахте и там и сидели с запасами еды. Всех рабов они просто перебили, целых сто душ отправились на тот свет по их воле. А ведь они были родственниками тех, кто пришёл их спасать.
Тут ваны воспылали жаждой мести и проявили в этом немалую смекалку. Сложили на входе в шахту громадный костёр из брёвен, сухих веток, мха и разных трав. Запалили, подождали пока разгорится, подбросили ещё странной травы, которую я никогда не видел. Дым ещё и завонял теперь, а количество его удвоилось.
В середине пожара дым шёл такой, что я поражался как это возможно. А ваны ещё смеялись и махали тряпками чтобы нагнать под пламя побольше кислорода, да бросали в огонь «вонючую травку» и свежие поленья.
Мукаки угорели насмерть. Шахта была небольшая и они просто задохнулись. Их трупы потом вытащили на белый свет и насадили на колья, расставив их кругом у входа в шахту. То был акт мести за казнь порабощённых ванов.
Трофеями стали несколько десятков тележек железной руды. Руда со слов ванов была бедноватая. Железа в ней было немного, но для ванов и это хлеб. Под предлогом того, что у меня есть кузнец, и вообще я здесь самый главный, я забрал большую часть руды себе.
Заодно мы разжились небольшим количеством еды, двумя большими железными котлами, где готовили пищу для рабов. Деревянными повозками, железными кирками, часть из которых я тоже забрал себе, а ещё строительным камнем, который почему-то свозили сюда. Наверное, отсюда его было проще везти к асам.
Весь камень мне в «волшебный мешок» не поместился. Я почувствовал сильный перегруз при попытке забрать всё это, потому ограничился лишь частью. Моя сила имеет пределы.
Аракоры доложили, что враг знает о наших перемещениях. Как? Ну не у одного меня птицы на службе. Аракоры служили и мукакам, они же и подсмотрели, чем мы занимались на железной шахте и улетели куда-то на восток, докладывать мохнатым хозяевам.
Враг знает где мы, ну и что? Ванов это не волновало. Наш план не менялся. Мы собирались пойти туда и убить всех обезьян.
Глава 10
Походная дисциплина у этих ребят никакая. Пьют из лужи, едят что попало, в том числе грибы. Ходят грязные, чихают и кашляют, заражая друг друга. Такое войско скорее сляжет от болезней, чем в бою.
Я бы, конечно, взялся насаждать порядок, да не послушают. Покивают головами рогатыми и дальше будут делать своё. Уж я их знаю, упрямый народец. Да и не привык я как-то командовать злыми варварами, мне больше привычно с клавиатурой и мышью возиться. Это в компьютерных играх войска подчиняются тебе по нажатию кнопки. В реальности могут не послушаться даже прямых приказов.
К счастью, в большие бои нам ввязываться не пришлось. Приматы, наблюдавшие за «корабельной рощей», так называлось место, где уже лет сто выращивали деревья для флота, разбежались в разные стороны, стоило нам появиться на горизонте. Даже рабов не перекололи, те достались нам почти что целыми. Ванов тут же освободили, лягухов поделили между собой.
Целый день ваны потратили, охотясь на беглых макак. Обезьяны хоть и выносливы, но в пеших переходах с ванами никто не сравнится. Они гоняли мохнатых среди деревьев, а три аракора летали сверху и докладывали, где находится противник.
Кому нужны ваши дроны, если есть разумные птицы? Корми только яблоками и пообещай не выщипывать перья. Последние очень ценны для письма и оперения
