этому неведомому недоброжелателю пугала Джейка больше, чем смутные страхи о последствиях молчания.
Так что он опять воздержался от ответа. Вместо этого он неверной рукой переместил второе коммюнике Талантливого Тома вслед за первым, в папку под названием «Тролли». (Эту папку он создал полгода назад, и там уже скопилось несколько десятков нецензурных нападок на «Сороку», и не меньше трех из них обвиняли Джейка в том, что он продался «издательской мафии», а еще там была дюжина писем от некоего техасца, зацикленного на «гематоэнцефалическом барьере», который Джейк, по-видимому, преодолел, если он вообще у него был, – подобные сообщения, даже без явного хамства, оставляли тревожное впечатление.) Тем не менее, Джейк отдавал себе отчет, что Талантливый Том никак не вписывался в эту категорию. Он моментально сумел стать одной из самых значимых персон в жизни Джейка. И, несомненно, самой пугающей.
Вскоре после получения второго сообщения Джейк отключил телефон и роутер, свернулся калачиком на старой кровати, служившей ему со времен колледжа, и не выходил на улицу четыре дня, питаясь кексами из «Магнолии» на Бликер-стрит (на некоторых был полезный зеленый крем) и попивая подарочный «Джемесон», который ему пожаловала Матильда в честь подписания контракта на съемки фильма. В редкие минуты его накрывало блаженное забытье, и он выпадал из реальности, но большую часть времени его изводил унизительный страх, заставляя в подробностях представлять всевозможные картины своего падения: каким унижениям он подвергнется, какое негодование будут испытывать все, кого он когда-либо знал, кому завидовал, над кем возвышался, кого любил и – с некоторых пор – с кем вел бизнес. Иногда, словно желая встретить неизбежное и покончить с этим, он продумывал покаянную кампанию самообличения, готовый сознаться в своих преступлениях перед миром. В другом настроении он сочинял длинные и сумбурные оправдательные речи, и еще более длинные и сумбурные апологии. Но ничто из этого ни в малейшей степени не избавляло его от чувства пропасти под ногами.
Наконец Джейк вышел из заточения, но не потому, что увидел свет в конце тоннеля или составил некий план действий, а потому, что кончилось виски и кексы, и еще у него возникло сильное подозрение, что источник неприятного запаха, который начал беспокоить его, находится внутри квартиры. После того, как Джейк открыл окно, вымыл посуду и заставил себя принять душ, он включил телефон и ноутбук и обнаружил десяток сообщений от родителей (одно тревожнее другого), нарочито бодрое письмо от Матильды, интересовавшейся (чтоб ее!) новой книгой, и еще пару с лишним сотен писем от самых разных людей, среди которых было третье письмо с адреса [email protected]:
Я знаю, что ты украл свой «роман», и знаю, у кого.
Почему-то его особенно проняло слово «роман».
Письмо он переместил, как и два предыдущих, в папку «Тролли». Затем, покоряясь неизбежному, создал новую папку, специально для Талантливого Тома. Но вскоре переименовал ее в Рипли.
Сделав над собой усилие, Джейк вернулся к жизни за пределами телефона, компьютера и собственной головы, и заставил себя обратить внимание на другие творившиеся в мире вещи – более-менее параллельно – в том числе весьма приятные. «Сорока» заняла первое место в списке бестселлеров в мягких обложках, благодаря телеинтервью Опры Уинфри в книжном клубе, и Джейк появился на обложке октябрьского номера «Поэтов и писателей»; пусть это издание не могло тягаться с «Пипл»[35] или «Вэнити-фэйр»[36], но он мечтал об этом со студенческих лет. Также он получил приглашение от «Бухеркона» выступить на открытии и напоминание о ежегодном книжном фестивале в Хей-он-Уай[37].
Все это вызывало приятные чувства.
А еще была Анна Уильямс из Сиэтла, вызывавшая у Джейка нечто большее.
За несколько дней после знакомства между ними установилась – этого он не мог не заметить при всем желании – особая теплота, и, за исключением той четырехдневной отсидки с кексами и виски, они обменивались сообщениями не меньше раза в день. Теперь Джейк был осведомлен о жизни Анны в западном Сиэтле гораздо лучше – о ее сложностях (малых и не очень) на работе, о том, как она старается не дать загнуться авокадо на кухонном подоконнике, какую кличку она придумала боссу, Рэнди Джонсону, и какую мантру узнала от своего любимого профессора межличностных коммуникаций из Вашингтонского университета: Никто не проживет за тебя твою жизнь. Джейк узнал, что Анна всерьез хочет завести кошку, но домохозяйка против, что почти каждый день она ест лосось и втайне предпочитает кофе из своей древней кофемашины любым сортам, доступным в Сиэтле. Но главное, он чувствовал, что ее волнует Джейк Боннер, каким он был до появления «Сороки», а не только его текущая, донельзя кудрявая жизнь. Этим Анна отличалась от всех. Это все меняло.
Джейк прибрался в квартире. И стал вознаграждать себя ежедневным видеозвонком в Сиэтл: Анна обычно сидела у себя на крыльце, а он – на окне гостиной с видом на Абингдон-сквер. Она стала читать романы, которые он ей советовал. Он начал пробовать вина, которые нравились ей. И вернулся к работе над новым романом, твердо решив не отлынивать целый месяц, за который почти дописал черновик. Столько всего хорошего.
А затем, ближе к концу октября, к нему на сайт пришло новое сообщение:
Что скажет Опра, когда узнает о тебе? Джеймс Фрей хотя бы имел совесть красть у самого себя.
Он переместил его в папку Рипли. Через несколько дней пришло пятое письмо:
Теперь я в твиттере. Подумал, тебе будет интересно. @TalentedTom
Джейк решил проверить и действительно нашел новый профиль, но без записей и подписчиков. На аватарке был пустой овал. А в информации указывалось только одно: Писатель.
Дальше этого Джейк ничего не стал предпринимать, чтобы выяснить, с кем имеет дело. Это было опрометчиво. Он подозревал, что Талантливый Том собирается перейти к новой фазе, и Джейку не стоило терять время.
Глава двенадцатая
Я – никто. А ты – ты кто?[38]
Эван Паркер был мертв – для начала. В этом сомнений быть не могло. Джейк видел некролог трехлетней давности. Он даже изучил мемориальную страницу в интернете, содержавшую, ни много ни мало, воспоминания дюжины человек, знавших покойного, и они, судя по всему, пребывали в шоке. Найти эту страницу снова не составило труда, и Джейк ничуть не удивился, увидев, что новых записей там не появилось:
Мы с Эваном выросли вместе в Ратленде. Играли с ним в бейсбол и занимались борьбой. Он был настоящим прирожденным лидером и всегда поддерживал командный дух. Знал, что у него бывали трудности, но думал, что у него все наладилось. Так жаль
