Карательную операцию против Эль-Бида’а в 1821 г. проводил корабль Английской Ост-Индской компании «Vestal». Следует сказать, что шейхи катарских городов договор от 1820 г. с англичанами не подписывали.
В 1821 г., с приходом к власти в уделе ваххабитов шейха Турки ибн Аль Са’уда (правил эмиратом в 1820–1834 гг.), ваххабиты поднялись, расправили плечи и взялись за оружие. Вновь сплотившись, почувствовали себя настолько оправившимися от нанесенного им удара, что сочли возможным «показать туркам силу». Что и сделали, в 1822 г., когда, как повествуют хронисты Дома Са’удов, «произвели избиение египетского гарнизона в Эр-Рийаде [Эр-Рияде], их новой столице, занявшей место Эль-Дир’иййи, разрушенной до основания [1818] египтянами» (10).
Получив «второе дыхание», рассказывает С. Цвемер, один из именитых исследователей-портретистов Аравии, ваххабиты стали быстро набирать силу, и в 1824 г. их протестные выступления против египтян и турок-османов вылились в «настоящее восстание». Завершилось оно переходом в руки ваххабитов Центральной Аравии и провозглашением шейха Турки султаном Неджда (11).
Новый правитель ваххабитов, говорится в справочных материалах А. Адамова, вел себя по отношению к Каиру расчетливо и осторожно. Демонстрировал покорность. Объявил себя вассалом Египта. Выплачивал какое-то время — в подтверждение «подданических чувств» — дань Каиру, но в то же самое время, «не покладая рук», восстанавливал влияние ваххабитов «во владениях своих предков». Активно занимался «подведением под власть свою бедуинских племен, отпавших, было, от ваххабитов в виду постигших их неудач. И вскоре весь Неджд снова покорился Саудам [Са’удам]». Эмир Турки вновь подчинил Дому Са’удов всю Центральную Аравию, а также Эль-Хасу и соседний с ней Катар. Распространил влияние, а в ряде мест — и власть ваххабитов, на обширные земли от Ра’с-эль-Хадда, что в Омане, до Кувейта (12). В конце 1830 г. навязал свой сюзеренитет Бахрейну, который контролировал в то время значительную часть полострова Катар. Потребовал от семейства Аль Халифа возобновить выплату заката, а также возместить убытки за лошадей, оставленных ваххабитами на острове и в Зубаре в 1811 г., - в размере 40 тысяч талеров Марии Терезии. Действуя гибко, эмир Турки удерживал за собой власть до 1831 г. (13).
В 1822 г. суда Английской Ост-Индской компании «Дискавери» («Discovery») и «Псехея» («Psyche») прибыли к Восточному побережью Катара, чтобы провести его топографическое исследование. Рисунок побережья, сделанный лейтенантом Хоутоном (Houghton), топографом судна, — это самое раннее, нанесенное на карту, точное географическое очертание полуострова Катар. Эль-Бида’а, как вспоминал лейтенант, представлял собой поселение с домами из глины, разбросанными вокруг двух стоявших там фортов. Многие из них были порушены в ходе обстрела города английским судном «Vestal» в 1821 г.
В январе 1823 г., то есть через два года после бомбардировки Эль-Бида’а, там побывал капитан Джон МакЛеод, резидент Английской Ост-Индской компании в Персидском заливе (декабрь 1822 — сентябрь 1823). Он стал первым официальным английским лицом, посетившим Эль-Бида’а. Во время нахождения там обратил внимание на то, что единого флага у племен Катара тогда не было. У каждого из них имелся свой стяг, который они разворачивали во время войн, перекочевок и по случаю празднеств. Не использовали они, как докладывал Хоутон, и худну, то есть знамя единого образца, установленного англичанами (белого полотнища с красной полосой посередине), которое водружали в море суда, принадлежавшие шействам, заключившим с британцами Генеральный договор о мире.
В обзоре Катара за 1825 г., подготовленном резедентурой Английской Ост-Индской компании в Бушире, отмечалось, что центральной власти в Катаре в то время не имелось, что обитавшие там кочевые племена, равно как и те, что жительствали в городах вдоль побережья, управлялись шейхами этих племен, самостоятельно (14). Доха, нынешняя столица Государства Катар, принадлежала племени ал-бу-‘айнайн.
Хроники земель Восточной Аравии сохранили сведения о том, что в 1828 г. член племени ал-бу-‘айнайн убил на рынке в Манаме коренного бахрейнца, и эмир Бахрейна заключил его в тюрьму. В ответ на это племя восстало. Род Аль Халифа мятеж подавил. Племя ал-бу-‘айнайн из Дохи потеснил, и власть своего семейно-родовога клана в Дохе усилил.
В 1831 г. эмира Турки, вождя ваххабитов, не стало. Он пал от руки убийцы, подосланного к нему его племянником Машари, которого, в свою очередь, устранили вскоре сторонники шейха Файсала, сына эмира Турки, забравшего в 1834 г. власть в свои руки.
В те смутные времена, наступившие в Неджде, род Аль Халифа, как гласят сказания, отказался от выплаты дани Са’удам (1833), сбросил с себя путы вассальной зависимости, восстановил свою власть в Зубаре и на всем Восточном побережье Катарского полуострова. Присматривать за положением дел там правитель Бахрейна поставил ‘Абд Аллаха Ахмада Аль Халифу. И практически сразу после этого между Недждом и Бахрейном разразилась многолетняя война. В 1834 г. бахрейнский флот блокировал даже на какое-то время порты Эль-Катиф и Эль-‘Укайр.
Тогда же возникли и острые разногласия за власть в семействе Аль Халифа, спровоцировавшие затяжной конфликт не только внутри самого этого семейства, но и среди племен Бахрейна и Катара. Вследствие всего происшедшего и непредсказуемости развития событий усилилась миграция торговцев с Бахрейна. Покинули остров и несколько племен.
В 1835 г. шейх ‘Абд Аллах ибн Ахмад Аль Халифа возымел желание властвовать единолично, и потеснил от управления островным уделом своего племянника-соправителя, шейха Мухаммада, сына шейха Халифы ибн Сальмана. Он был сыном Сальмана ибн Халифы, родного брата ‘Абд Аллаха, правившего на Бахрейне вместе с ним после смерти в 1796 г. их отца Халифы ибн Мухаммада. Шейх Мухаммад с Бахрейна бежал и учинил мятеж (1835). Подбил на участие в нем население Эль-Хувайлы в Катаре, и вступил в переписку с ваххабитами. При посредничестве сына султана Маската смуту удалось погасить. Шейхи ‘Абд Аллах и Мухамад заключили мирный договор. Однако практически сразу же шейх Мухаммад его нарушил, и подвиг катарское племя ал-кувара напасть на Эль-Ху- вайлу и отобрать ее у клана ‘Абд Аллаха, а заодно укрепить власть своего клана и в Фувайрите.
Прошло какое-то время и силу свою, как следует из хроник катарцев, вновь показали им англичане. Обвинив правителя Эль- Бида’а, вождя племени ал-судан, шейха Сальмана ибн Насира ал-Сувайди, в предоставлении убежища пирату Джасиму ибн Джабиру ал-Ракраки, они предприняли очередную карательную акцию против Эль-Бида’а (25 февраля 1841 г.). В ней участвовали корабли «Кут» (Coote), «Сесострис» (Sesostris) и «Тигрис» (Tigris). Бросив якорь у этого горда, англичане потребовали от шейха, чтобы к концу текущего месяца (февраля 1841 г.) он передал им судно, которое захватил, как им стало известно, укрывшийся у него пират, и заплатил штраф в 300 немецких крон. Штраф платить шейх отказался. В письме на имя капитана английской эскадры указал, что за набеги на суда и их захват пиратом Ракраки он никакой ответственности не несет, так как человек этот — подданный шейха Халифы ибн Шахбута, вождя племени бану йас из Абу-Даби. Заметил при этом, что разыскиваемый ими человек из Эль-Бида’а сразу же бежал. Куда, — сказать не может, ибо не знает. Судно же, на котором он, по утверждению англичан, пиратствовал, приписанное, опять-таки не к Эль-Бида’а, а к Ра’с-эль-Хайме, бросил. Ни ему, ни кому-либо другому оно в Эль-Бида’а не принадлежит, и англичане, если считают, что они вправе сделать это, могут увести его с собой (судно это англичане сожгли).
