class="p1">Охранник, который оказался массивным, но совсем не высоким, заискивающе поклонился барону и сурово взглянул на его юного спутника.
— Простите, ваша светлость, не признал, — как старый сторожевой пёс ворчал он, а потом сверху раздался глубокий мелодичный голос, томно пропевший:
— Какое солнце почтило своим сиянием мой бедный дом! Неужели это мой сладкий друг? Я так скучала!
По лестнице с ленивой грацией пантеры спускалась красивая высокая женщина в красном платье с полурастёгнутым корсажем. Её густые кудри цвета воронова крыла были приподняты алыми лентами надо лбом и сбегали мягкими локонами на обнажённые плечи. Приподняв юбки куда выше, чем нужно, чтоб спуститься по лестнице, и демонстрируя при этом стройные ножки в атласных туфельках, она подошла к Марку.
— Я слышала, что ты женился, негодник! — воскликнула она. — Ни одна измена не ранила меня так больно, как это известие. И ты больше не приходишь ко мне.
— Я женат и счастлив, но как видишь, я не забыл тебя, — улыбнулся он.
— Тебе что-то надо, — она перевела заинтересованный взгляд на Эдама и погладила пальчиками его щёку. — Красивый малыш… Твой оруженосец?
— Герлана, — уточнил Марк.
— О, нет! Такой красавчик, и попал к этому святоше? Он же наверно запрещает мальчику даже смотреть в сторону женщин!
— Он уехал в луар, мадам, — поспешно сообщил Эдам. — Сейчас я на службе у его светлости.
— Правда? Тогда, может, как-нибудь зайдёшь поболтать и развеять мою тоску?
— Эсмеральда, — перебил её Марк, нахмурившись, — парень итак не страдает излишней скромностью. Если попытаешься превратить его в развратника, я за волосы вытащу тебя на площадь и высеку перед толпой.
— Ты знаешь, как доставить девушке удовольствие! — рассмеялась она. — Высечь меня можешь хоть сейчас!
— Может, позже, а пока мне нужна помощь.
— Что ж мы тут стоим? — воскликнула она и, развернувшись, легко взбежала по ступенькам.
Она проводила их в богато украшенную гостиную, где стояли уютные диваны и кушетки, на изящных столиках поблёскивали хрусталём графины с вином и бокалы, а дверные проёмы в дальние покои были задрапированы тяжёлыми портьерами.
Марк привычно разместился в большом кресле, установленном спинкой к полуприкрытому занавесью алькову. Эдам сел на кушетку, а рядом, прижавшись к нему бедром, устроилась Эсмеральда.
— Чего ты хочешь, мой господин? — нежно улыбнулась она, взглянув на Марка.
— Я ищу одну девицу. Её зовут Фьяметта, синеглазая белокожая блондинка, довольно молодая, лишь недавно прибыла в город.
Он внимательно смотрел на Эсмеральду, и от него не укрылось, что она на мгновение встревожилась и даже невольно бросила взгляд куда-то в сторону, но потом широко улыбнулась и пропела:
— Впервые слышу о такой, но постараюсь всё выяснить и сообщу тебе немедля, как что-то узнаю. Ты доволен?
— Она лжёт! — неожиданно проговорил Эдам и усмехнулся. — Интересно, почему?
— Мне тоже интересно, — кивнул барон, прищурившись, в то время как она бросила удивлённый взгляд на оруженосца. — У меня очень мало времени, Эсмеральда, и на кону стоит жизнь хорошего человека и честь короля. Потому, как бы я не относился к тебе, я буду вынужден прибегнуть к крайним мерам. Я вижу, что ты что-то знаешь, и если ты не скажешь мне сейчас, то я арестую тебя и отведу к палачам. Мало того, что тебе будет очень больно, так эти негодяи ещё и попортят твою атласную шкурку. Так как?
— Ладно, Марк, — вздохнула она. — Только ради тебя. Эту девчонку притащил ко мне де Гобер. Сперва он потребовал комнату, а потом утром заплатил мне сверху, чтоб я придержала её здесь. Я думала, что она его зацепила, и он хочет сохранить её для себя в доступном месте. Но он с тех пор так и не явился, а недавно прислал записку.
— Где эта записка?
— Там было требование сжечь её, и я сожгла. Я боюсь его, он может испортить мне жизнь.
— Не так сильно, как я, — заметил де Сегюр. — Что было в записке?
— Он велел держать её здесь и не выпускать на улицу, чтоб она не сбежала, хотя позволил ей работать, чтоб она могла платить мне за кров и еду. Имелось в виду работать здесь, а не на улице.
— Проводи нас к ней, — Марк поднялся.
— Мне не нужны неприятности, — обиженно проговорила Эсмеральда. — Если он устроит мне их, ты меня защитишь?
— Нет, моя козочка, — покачал головой он. — Но если ты откажешься со мной сотрудничать, уже этой ночью сюда ворвутся мои сыщики под прикрытием королевской стражи, вытащат из всех постелей твоих клиентов и перепишут их имена, а после будут допрашивать, выясняя, что они тут делают. После этого твоих девиц отправят в работный дом замаливать грехи.
— Ты ведь этого не сделаешь? — жалобно спросила она.
— Нет, потому что ты умная женщина и всегда сотрудничаешь с тайной полицией.
— Конечно, — вздохнула она и, поднявшись, томно взглянула на него. — Мне так нравится, когда ты меня пугаешь… Прямо до костей пробирает.
— Это потому что мои слова не расходятся с делом?
— Нет, потому что ты дьявольски хорош в такие минуты!
И, изящно развернувшись, она направилась к дверям за портьерой, покачивая бёдрами.
Фьяметта в этот час сидела возле окна и, подпирая рукой подбородок, смотрела на улицу, где уже совсем стемнело. Услышав, как открылась дверь, она обернулась и, узнав Марка, встала.
— Оставь нас, — велел он Эсмеральде, и она тут же вышла. Он прошёлся по маленькой уютной спальне, а Эдам застыл у двери, подпирая стену.
— Здравствуйте, ваша светлость, — испуганно поклонилась Фьяметта и покосилась на оруженосца. — Не думала, что увижу вас здесь.
— Я здесь по делу, — он остановился перед ней, — поскольку расследую дело о покушении на маркиза Делвин-Элидира. Ты что-нибудь слышала об этом?
— Да, — кивнула она, внезапно разволновавшись. — Я слышала, что в этом обвинили господина Дэвре, но, уверяю вас, это не мог быть он! Он — благородный и честный человек, очень прямой и отважный. Он не стал бы убивать кого-то исподтишка! К тому же он был пьян, да вы и сами видели, сколько он выпил. Он не мог ни говорить, ни идти! Мне пришлось просить трактирщика увести его на второй этаж. Господин Дэвре просто не смог бы пойти и попытаться кого-то убить!
— Ты рассказала об этом сыщикам? — поинтересовался Марк.
— Меня не спрашивали, — потупилась она. — Если б спросили, я бы это подтвердила. Я готова дать клятву перед королевским судом, если нужно! Но… Я уже несколько дней здесь. Мне запрещено выходить на улицу. Я не могу в это поверить, но, кажется, господин маркиз де Гобер продал меня сюда. Конечно, здесь лучше, чем на улице, не
