на последнее слово.
Уголки его губ приподнимаются, а вместе с ними и усы. Он наклоняется вперед, чтобы поднять крышку серебряного подноса. Я сдерживаю смех и удивление, глядя на восхитительный кусочек малинового пирога, покрытый горкой взбитых сливок.
— Что ж, если увидишь крысу, пожалуйста, скажи ей, что я в курсе, — говорит он. Повернувшись ко мне с веселой улыбкой, он похлопывает меня по плечу и направляется к двери, чтобы уйти.
Дверь захлопывается за ним, и его шаги затихают в коридоре. Я сохраняю краткое ощущение тепла, которое дарит его доброта. Незнакомое чувство, но я бы хотела, чтобы оно не исчезало всего через несколько мгновений.
Я жадно поглощаю лежащую передо мной еду, пережевывая каждый кусочек, чтобы насладиться вкусом. Стону от сладости, которая посылает всплеск сахара прямо в мою кровь. Я заставляю себя есть столько, сколько могу, чтобы у меня было достаточно энергии для тренировки с Каем в течение следующего часа.
Кай и я тренируемся на одном из кораблей моего отца, который пришвартован далеко за дворцом; на том, у которого сломана мачта. Несколько лет назад корабль был в море, направляясь ко Двору Амихана, где, как я слышала, вода покрывается слоем льда, а с неба падает белый порошок. В середине путешествия шторм поднял море на пугающую высоту, и чудовищные волны каскадом обрушились на корабль, обрушиваясь на него с бесконечной атакой. Моему отцу пришлось отказаться от этого путешествия и он решил направить корабль домой, но недостаточно быстро, так как с неба сверкнула молния, ударив в деревянную мачту и расколов ее надвое. Я слышала, что обратный путь был медленным и трудным, но с тех пор этот корабль постоянно пришвартован к причалу, оставаясь в постоянном движении вместе с качающимися волнами.
Кай любит собираться здесь для тренировок, не только потому, что это вдали от посторонних глаз, но и потому, что раскачивание корабля помогает мне больше сосредоточиться на стабильности. Выгоревшие на солнце паруса развеваются на ветру, когда деревянный каркас корабля ударяется о причал, поскрипывая при каждом раскачивании.
Я пробегаю мимо линии кораблей и поворачиваю налево по последней полосе причала к нашей скрытой жемчужине. Взбегая по заостренному трапу, когда мой плащ ниспадает каскадом позади меня, я слышу, как затачивается лезвие, когда я поворачиваю за угол, достигая задней палубы корабля.
Кай сидит на бочке, положив одну ногу на колено, и балансирует мечом поверх кожаных доспехов, проводя стальным камнем по острому краю. Наклоняясь, чтобы осмотреть свою работу, его обнаженный торс двигается, его мощные мышцы перекатываются от движения. Солнце обжигает его кожу, с каждой секундой придавая ей более темный оттенок золота. Его длинные, взъерошенные темные волосы частично собраны в пучок, выставляя на всеобщее обозрение длинный шрам, пересекающий половину его лица и исчезающий за бородой. Он сказал мне, что заработал его в битве еще до моего рождения, но каким бы старым ни был Кай, он выглядит всего на десять лет старше меня. С другой стороны, большинство фейри выглядят на столетия моложе своих лет. Он все еще не говорит мне свой истинный возраст, но, возможно, скажет, если я выиграю у него дружеский поединок.
Загорелая кожа его спины украшена другими небольшими ранами, полученными в бою, оставляя после себя пятна поврежденной кожи, разбросанные повсюду. Если бы я только могла сказать, что моя поврежденная кожа была заработана в бою. Невозможно сражаться, когда мой отец привязывает меня к столбу, чтобы наказать, но однажды я отомщу. Я выиграю эту битву.
— Как раз вовремя, — говорит он, его глубокий голос перекрывает шум разбивающихся волн. Кай смотрит на меня, когда встает, чтобы начать нашу тренировку, довольный тем, что я никогда не опаздываю.
Он по меньшей мере 6 футов 3 дюйма, с широкими плечами, накачанными мышцами и прессом, вырезанным из стали. Массивное телосложение Кая — это чистая сила, которая заставляет любого мужчину съеживаться в его присутствии. Его облегающие кожаные штаны растягиваются по швам вдоль крепких бедер и низко сидят на талии, делая линии глубокого V-образного выреза чрезвычайно заметными. Он подходит ко мне босиком. Однажды он упомянул, что он первобытный мужчина, который считает, что ботинки создают слишком большую нагрузку на тренировку.
— Ты знаешь, я бы никогда тебя не разочаровывала, — говорю я ему. Он помог вернуть мне столько сил, которые я потеряла за эти годы, дал мне повод продолжать бороться, уничтожить моего отца. Но для этого мне нужно изучить все существующие боевые навыки, которые сделают меня неудержимой, и посмотреть, есть ли способ снять это ожерелье.
Я сбрасываю плащ и отбрасываю тошнотворный чехол ярко-голубого цвета на другую сторону палубы, чувствуя себя более уверенно в своем полностью черном тренировочном костюме. Но сегодня солнце излучает сильный жар, впитываясь прямо в меня. Темная нить моей одежды притягивает ко мне огненные лучи солнца, как мотылек притягивается к пламени. Вдоль линии роста моих волос уже выступают капельки пота, вынуждающие меня завязать волосы в высокий хвост, пока легкий ветерок охлаждает скопление влаги на затылке.
— Тебе действительно следует носить одежду полегче, если ты не хочешь упасть в обморок от перегрева, — заявляет Кай, поднимая брови при виде меня и моего выбора тренировочного наряда. Но он должен знать, что я бы никогда этого не сделала и не делала с тех пор, как он меня знает. Возможно, он не знает о шрамах, которые я скрываю, но он уже должен был привыкнуть к моему упрямству и желанию поступать по-своему.
Вздыхая, я смотрю на него раздраженным взглядом, который вряд ли можно назвать убедительным.
— Я буду в порядке. Давай просто начнем, чтобы я могла надрать тебе задницу, — поддразниваю я.
Он качает головой, и от этого движения выбившиеся пряди волос выбиваются из его пучка, щекоча щеку.
— В твоих мечтах, принцесса.
Я выдерживаю его взгляд, когда его веселье ускользает, сменяясь насмешливым взглядом, который побуждает меня сделать ход. Я ухмыляюсь его перемене в поведении, когда он бросает мне дополнительный меч, и я начинаю готовиться к стойке, держа руки наготове.
Ноги Кая переходят в оборону, зная, что я без колебаний сделаю первый ход. Он изящным движением проверяет вес своего меча, когда, наконец, берется за рукоять и удерживает ее в воздухе. Я наблюдаю. Ожидаю.
Я отталкиваюсь задней ногой и делаю выпад вперед, отводя меч в сторону, пригибаясь и низко опуская ногу к земле, чтобы сбить его с ног. Но он видит в мече отвлекающий маневр и перепрыгивает через мою ногу, снова готовясь принять стойку, когда я выпрямляюсь
