головой.
— Рафа, ты должен кое-что узнать обо мне. Я огромная плакса. Практически никогда не могу сдержаться. Слезы не значат, что у меня горе. Я могу плакать от радости, печали, от усталости. Я плачу на «Шреке» и «Короле Льве».
— На «Короле Льве» и я плачу, — подмечает он.
Смеюсь!
— Да, согласна, так себе пример. Я хотела сказать, что эта особенность у меня с детства. Сейчас всё хорошо. Слезы от эмоций, я правда сильно испугалась.
Он приподнимается, нависает. Потом касается моих губ в легком поцелуе. Пульс ускоряется, как и всегда при близости Алекса.
— Ладно. Вечером надо будет сделать эти чертовы фотографии. Люди обожают красивые истории любви. Об одиноком изобретателе никто печалиться не станет. Если же он любим, ситуация другая.
— Я поняла, сделаем. Надо спасать твою мечту. Можем пока отдохнуть, я сама дурно спала, всю ночь подскакивала. Думала, как ты там. Знаешь, сколько историй, когда человек после аварии был жив, а потом во сне умер?
Равский приоткрывает рот, затем глухо смеется, и я прикусываю язык. Не слишком ободряюще вышло.
Он обнимает и укладывается поудобнее. Вес на боку, поэтому совсем не тяжело. Раф пахнет потом и лекарствами, но не раздражающе. Я закрываю глаза, и несколько минут мы просто лежим.
Уснуть не выходит. У него тоже — чувствую по дыханию. Он то и дело меняет положение руки или ноги. Явно нервничает. Помню себя, когда осознала, что Игры под вопросом. Аж в пот бросило — такое жуткое это было чувство.
Достаю сотовый, включаю фронтальную камеру.
Алекс так мило уткнулся мне в шею… Делаю пару фото. Потом нажимаю на кнопку записи видео.
— Всем привет! Я Ива Ершова, и сегодня лучший день в моей жизни. А вчера был — худший. Я думала, что потеряла этого человека.
Алекс напрягается. Чуть приподнимается на локтях и смотрит на меня, прищурившись. Затем поворачивается к камере телефона, который я держу на вытянутой руке. Опять на меня, да так, что в груди тепло взрывается.
— Да-да, о тебе речь, Равский, — говорю с нервным смешком. Одинокая слеза скатывается по щеке. С этим у меня проблем нет, как все уже поняли. — Больше никогда так не делай! Что ты смотришь? Я чуть не поседела!
Он улыбается. Стреляет глазами в камеру.
— У меня что-то с сетчаткой после удара. Вокруг тебя сейчас летают разноцветные светлячки, как в диснеевской сказке про принцессу. Странно, но… блядь, красиво.
Прыскаю.
— И как, мне идет быть принцессой?
— Ага.
Мы чмокаемся, отчего градус волнения заметно повышается. Понимаю, что Алекс шутит на камеру, но все равно приятно.
— Скажи тогда вот что. Только вокруг меня они летают или вокруг всех? — интересуюсь я, нахмурившись.
— Она ревнует мою надорванную сетчатку, — объявляет Алекс. Вновь устраивается поудобнее, утыкается в шею. — Только вокруг тебя, Ив. Конечно же.
Волоски дыбом. Ну вот зачем он так делает?!
Качаю головой и поглаживаю его по щеке. Произношу одними губами:
— Всё хорошо. Алекс поправляется. Слава богу.
Выключаю камеру, выдыхаю. Так нервно вышло, будто я живое интервью давала.
Прокручиваю пару раз то, что получилось. Каждый раз дыхание сбивается. Наконец, выкладываю фотографии и видеозапись в свой аккаунт, отмечаю изобретателя. Теперь точно понятно, что у нас любовная любовь. А не когда снимает бригада профи в больничной палате!
— Репостни мне, — просит Алекс. Произносит пароль от телефона, что лежит на тумбочке.
Ого. Ладно. Слушаюсь.
***
Вечером количество лайков достигает нескольких тысяч. Я поначалу глазам не верю и, будучи тем еще математиком, пальцем пересчитываю количество нулей после первой циферки. Видео становится вирусным, его пересылают друг другу. От Олеси сообщение: «Отлично». От подруг — вопросы. От журналистов предложения дать комментарий, но тут отказываюсь. Не так давно уже ляпнула в интервью, пока достаточно.
Зато теперь уже всем ясно, что мы встречаемся.
Я откладываю сотовый и поворачиваюсь на другой бок. Равский тут же обнимает со спины и мерно дышит в затылок. Мы весь день проспали в обнимку. Периодически заглядывала медсестра, приносила таблетки. От еды отказались, очень хотелось именно спать.
Просыпаюсь уже вечером. За окном темнеет. Руки затекли, мысли ватные.
— Ива. Ив?
— М? — шепчу сонно. Оглядываюсь. Не сразу соображаю, где нахожусь и что происходит.
Голос отрезвляет моментально:
— Тебе пора.
— Да? Ладно. — Смутившись, я поспешно поднимаюсь.
— Вызываю такси до твоего дома. — В руках Алекса телефон.
Уже? Окей. Поправляю помятое платье.
— Я так выспалась! — Потягиваюсь и зеваю. — Не представляю, что ночью делать буду. Начну к экзаменам готовиться, наверное. До завтра тогда.
Он кивает равнодушно. Потом добавляет:
— Завтра не приезжай. Я напишу, когда встретимся.
Что? Не приезжать?
С трудом беру себя в руки.
— Эм. Хорошо. Я думала, нужно будет что-то еще заснять. Или просто побыть с тобой.
— Я позвоню, если понадобится, — очерчивает Алекс границу. — Спасибо за старания.
Поджимаю губы. Какой ты мишка после этого?
— Ты немного грубишь, но ладно, спишем на черепно-мозговую травму. Отдыхай.
Он называет марку машины. Это комфорт плюс, но голос у Равского такой сухой и отстраненный, что радости удобная машина не вызывает. Не понимаю, что я не так сделала. Хорошо ведь… было. Или нет?
— Такси подъехало, — говорит он.
Мобильный вибрирует, Алексу опять кто-то звонит. Он смотрит в ожидании, когда уже свалю.
— Не будем испытывать терпение водителя! — бросаю я в воздух. Беру сумку и, вздернув подбородок, выхожу из палаты.
Глава 18
— Интересно, сколько нужно зарабатывать, чтобы такую ебать?
Парень за барной стойкой обращается к другу, но даже не старается сделать голос тише. Я чувствую на себе прямой взгляд и быстро отворачиваюсь. Треш.
С подобным подходом, дорогой мой, тебе при любых доходах не светит ничего. Вслух же лишь хмыкаю.
Бармен ставит передо мной два коктейля, наклоняется и говорит на ухо:
— Всё нормально? Охрану позвать?
Клуб безопасный, понятия не имею, что здесь делают эти двое. Они явно отличаются от остального контингента, и дело не в более дешевой одежде, а в манерах. Тянут пиво, громко и бестактно обсуждают девушек, пышут завистью.
— Всё в порядке, спасибо! — отвечаю с улыбкой. Не хочу проблем.
Бармен бросает недовольный взгляд в сторону компании, а я беру коктейли и поспешно возвращаюсь за столик.
Сегодня важный день: я впервые куда-то выбралась с группой. Мы больше недели толкались в душных коридорах в ожидании экзаменов и… неожиданно сдружились.
Ставлю коктейли на столик, Рита тут же обнимает меня за шею и звонко целует в щеку.
— Спасибо, Ивушка! Спасибо огромное! — восклицает так счастливо, будто я не апероль
