болезни матери Вали, на Алину упала сумасшедшая нагрузка. Бабушка с дедом плохо справлялись, а Пётр с утра до ночи был на работе. А о чём им, собственно, разговаривать, ангелам? Каждый занят своим делом, и отвлекаться нельзя. Не ради праздного любопытства они находятся здесь, на Земле, не имея физического тела и привязанные каждый к своему человеку. Тут всё серьёзно, не до болтовни. Ангел Алина была настолько поглощена своей нынешней миссией, что толком подумать обстоятельно о своей собственной душе не удавалось. Она любила Валечку безумно, просто обожала. С одной стороны, она была счастлива от того, что находится рядом с ней. Но с другой, это была настоящая мука. Ангел Алина испытывала постоянное напряжение, боялась что-то упустить , недоглядеть. Но даже не это мучило её. Она жутко ревновала. К маме Ксении. Как же было обидно, что не ей, Алине, малышка улыбается, не к ней тянет ручонки, не по ней скучает, не к ней радостно бежит по дорожке, не её обнимает и целует. И не её зовёт мамой. Алина поняла, что это и есть её наказание. За то, что она натворила в земной своей жизни. За то, что была так слепа и глуха, за то, что отдала своего ребёнка. Сердце разрывалось от боли у ангела-хранителя от осознания того, что эта славная девочка не её любит. И вообще не подозревает о её существовании и о её любви. К маме Ксюше у Алины, в принципе, претензий не было. Она всё делала, по мнению ангела, правильно. Но всё же, как же хотелось, иной раз поправить Ксению. Например, когда выбирала мама Валечке одежду или игрушки в магазине, или что-нибудь ещё. Хотелось сказать: "Ну купи, пожалуйста, вон тот голубенький костюмчик. Он ей так пойдёт!" Или: "Ну зачем ты ей покупаешь этого здоровенного медведя, если она просит вон ту куклу с розовыми волосами?" Но это, конечно, были мелочи. В основном, Алину устраивало, как родители ухаживают и воспитывают её бывшую дочь, ныне хранимую Валентину.
Характер у девочки был боевой. Это стало особенно заметно на пятом году жизни. Валя хорошо разговаривала, любила активные игры и чаще играла с мальчишками, такими же сорванцами, как она сама. Ангелу Алине становилось всё тяжелее присматривать за ней. Тем более девочка уже ходила в садик, где вообще нужен "глаз да глаз". В то время Алине удалось предотвратить беду. Это случилось, когда детки были на прогулке в детском садике. Погода была прохладная, дул сильный мартовский ветер. Поэтому восемнадцать малышей играли в деревянной беседке, чтоб не намокнуть под слегка моросящим дождиком. Паря, как обычно, в полуметре над головкой своей подопечной, Алина услышала негромкий треск. Она оглянулась по сторонам. Другие, такие же, как она хранители, которые виделись Алине полупрозрачными, белёсыми тенями без чётких контуров, тоже заметно оживились. Эти существа, её коллеги-ангелы, которых было около двадцати двух (Алина теперь понимала, что у некоторых людей несколько ангелов-хранителей), беспорядочно задвигались. Сама она подняла голову вверх и увидела, что в центре деревянной крыши беседки обозначилась длинная кривая трещина, которая увеличивалась, расширялась на глазах. Она быстро метнулась к Валюше, которая играла в аккурат в центре беседки. Времени на раздумья было слишком мало. Алина увидела, что несколько ангелов суетятся возле своих деток, но большая часть ангелов устремилась под крышу беседки, подняли вверх руки и крылья, пытаясь, видимо каким-то образом задержать или смягчить тяжесть удара от начавших разламываться досок. И тут Алине удалось невероятное. То, что потом никогда больше не удавалось повторить: подлетев вплотную к Валечке она сконцентрировалась и изо всех сил ударила своей невидимой и несуществующей в материальном эквиваленте ногой по маленькому резиновому мячику малышки, выбив его из её рук. Мячик укатился, и шустрая Валюша стремглав бросилась за ним из беседки, едва успев выбежать перед тем, как тяжёлая деревянная крыша с треском раскололась на два куска и накрыла ребятню с воспитательницей. Много было шуму, много было слёз. Один малыш погиб, большинство получили разные травмы. А на малышке Вале Виноградовой не было ни царапины. "В рубашке родилась", – говорили все потом. А бедняжка Алина-хранительница долго потом плакала без слёз, как все ангелы. От счастья, от того, что смогла уберечь девочку. Свою доченьку. Так Алина называла про себя Валечку.
А ночью после того ужасного события мама Ксюша жарко молилась в своей комнате перед старинной иконой Божьей матери, доставшейся ей от бабушки. Она благодарила бога, пресвятую Богородицу и ангела-хранителя её дочери. То есть, получается её, Алину. Алина даже растрогалась от этого. Но уколом в самое сердце ангела было то, какой подарок на следующий день мама преподнесла Валечке. Это был хрустальный ангелочек. Такая миленькая изящная статуэтка, сантиметров десять величиной. Прозрачный ангелочек улыбался, а крылышки его были сложены за спиной. Мама сказала девочке, что это непростой подарок. Глядя на него Валя должна вспоминать о своём собственном ангеле-хранителе, который у неё есть, и который вынес её из-под падающей крыши на своих руках. Малышке понравился сувенир, и она поставила его на тумбочку возле своей кроватки. Перед сном мама долго рассказывала ей о боге, который любит, об ангелах, которые защищают. И учила всегда молиться и благодарить их.
"Как странно", – подумала Алина, – "Почему мои ни мама, ни папа никогда не молились и не приучали меня к этому? А вот Ксюша делает это. И Валечку учит. Даст бог, вырастет хорошим верующим человеком, не то что я была…"
А через три дня явился Ларри. Алина ждала его, так как Валечке через два месяца должно было исполниться пять лет. Она сто раз представляла их встречу. Уже даже подготовила речь, ту, что скажет ему. Она собиралась слёзно попросить его о том, чтоб он, или какой другой ангел, заменил её. Не потому, что она устала от Валечки. Нет. Просто работа становилась всё тяжелей и трудней. Она жутко боялась, что сделает что-то не так. Ведь она не училась в институте для ангелов. Она готова "отпустить" свою девочку, тем более что всё равно та её не видит. Не любит. Только терзается душа ангела Алины. И с каждым днём это становилось всё невыносимей.
На этот раз Ларри предстал перед Алиной в строгом костюме-тройке переливчатого металлического цвета и в модельных лакированных туфлях. Под воротничком – тёмно-бордовая бабочка. Он был коротко подстрижен и чисто выбрит. В области переносицы залегала неглубокая продольная морщина, придавая ему вид взрослого мужчины лет тридцати шести. Таких красавцев Алина не видела даже в
