картину. Встаю и подхожу, обнимаю и хлопаю по плечу ту, что плачет. Жалею ее, а на самом деле, как будто саму себя. Говорю громко:
— Мы здесь не одни, нас много! Мы справимся.
Девушки, которые прибыли сегодня, радостно кивает, услышав мои слова, а вот та, которая с большим животом, странно на меня смотрит и отходит.
Не знаю, как так вышло, но после этого в комнате образовалось два лагеря. «Новоприбывшие» и «старые».
Мы не могли сдвинуть кровати друг с другом, как это делают у нас на Земле, но постаралась все сесть рядом и просто разговаривали. Одна девочка оказалась переводчиком, которая знает много языков. Она всех контролировала… Переводила и поддерживала баланс, чтобы всем все было понятно. Хотя она так плохо говорила на русском, что я все равно понимала только половину.
Мы делились историями. Рассказывали, как докатились до такой жизни…
У всех все было одинаково.
Встретила мужчину, думала, что это мужчина мечты, влюбилась. Переспала чуть ли не сразу (хотя никогда так прежде не делали), и вот теперь они здесь.
Звучит какой-то сигнал.
— Это значит, что надо лечь по кроватям, — говорит властным тоном одна из «старых».
Мы расходимся. Странно… за окном ещё светло, так мне кажется. А потом в комнате искусственно «выключается свет». Это похоже на то, как будто тебе кто-то солнечные очки на глаза надел… Очень странно. За окном не могло так быстро потемнеть. Может, у них тут нет ночи из-за большого солнца, и они искусственно создают иллюзию темноты? Специально для землянок, которые привыкли спать в темноте.
Катя лежит с открытыми глазами. Я поворачиваюсь набок и шёпотом спрашиваю:
— Ты не рассказала свою историю. Как ты сюда попала? То есть как ты познакомилась с этим ужасным…
— Не говори так, — шипит она на меня, и я теряюсь.
— Они не ужасные! Я люблю его и ни о чем не жалею, — говорит Катя и отворачивается от меня…
Я в шоке открываю рот. Любит?
После всего, что с нами произошло, все равно любит? И когда узнала правду, так ничего и не поняла? Поразительно.
Я вот Ксандра ненавижу. Жаль, что у меня нет возможности ему отомстить…
Не хочу, чтобы он получил этого ребёнка!
Но что я могу сделать?
Глава 29
Просыпаюсь до сигнала подъема. Яркий солнечный свет бьет в глаза… Так всегда. Всю ночь свет приглушённый, а за пять минут до подъёма — вдруг резкое солнце. Думаю, они делают это специально.
Нас не выводят на улицу, но уверена, мои догадки верны: у них круглосуточное солнце или очень короткая ночь. Одно из двух точно.
Ребёнок пинается, и я глажу свой уже заметный живот… Не знаю, как проходят беременности на Земле, я чувствую себя плохо. Упадок сил, никакого настроения, все болит.
Хотя, возможно, это вовсе не из-за беременности, а из-за места, где я нахожусь. И из-за клетки, в которой живу… Меня мучит неизвестность в завтрашнем дне.
В последнее время часто вспоминаю свою прежнюю жизнь. Я думала, что несчастна: одинокая, без парня, без своего жилья!
Боже, какая же дура я была, кто бы мне сейчас вернул мою одинокую прежнюю жизнь и возможность распоряжаться ею, как я захочу…
Теперь я простой инкубатор для другой расы! Но несмотря на это, ненависти к ребёнку я не чувствую и желаю ему, чтобы у него все было хорошо… Может, если тут родятся побольше таких полуземлян-полуэлионцев, когда-нибудь это прекратится, и к Земле начнут относиться нормально! Будут с нами считаться…
Пока это простые мечты.
Натыкаюсь взглядом на опустевшие койки. Тех, девушек, которых мы совсем недавно называли «старыми», здесь больше нет.
На их место скоро придут другие «новоприбывшие», и теперь я понимаю, почему те девушки не проявляли к нам никакого интереса. А зачем? Все равно скоро нас тут не будет…
И никакая сплочённость не поможет. Отсюда не убежать, не скрыться. Я один раз попробовала «случайно» свернуть не туда… и все равно каким-то образом вышла к нашей спальне. Это заколдованный круг (хотя я понимаю, что дело не в магии, а в каких-то их супертехнологиях).
Раздается сигнал, я смахиваю ненужную слезу. Нельзя раскисать. У меня ещё есть время. Можно что-нибудь придумать…
* * *
Ксандр
В отдалении виднеется купол здания эйрин. Приближаться к нему посторонним запрещено. Да и глупо: объект очень хорошо охраняется.
Дверь раздвигается, заходит Фиос.
— Хотели меня видеть?
— Да, командор, мне нужна ваша подпись для разрешения.
Фиос садится за свой стол, я вывожу перед ним нужный мне документ. Он внимательно смотрит.
— Зачем это нужно? Не понимаю, — смотрит на меня внимательно.
Уровень его воздействия такой, что при одной моей промашке он может залезть в голову и прочитать мои мысли. Поэтому я сейчас максимально сосредоточен. Он не должен узнать о моих истинных планах.
— Эта эйрина — интересный объект для изучения. Там все написано.
Фиос минуту размышляет. Успеваю подумать: сейчас он вызовет охрану или полезет в данные проверять мои сведения. Но нет, пока он просто спрашивает с подозрением:
— Как вы смогли убедить совет заняться этим изучением? Все давно изучено.
— Она выдавала необычные способности.
— Способности? А здесь в отчетах ничего нет.
— Вы подпишете разрешение?
— После родов сами привезёте ее в центр? — смотрит на меня тяжелым взглядом.
— Привезу. Сам. Как положено.
Наконец, командор заносит руку и прикладывает свой палец. Документ пиликает и улетает обратно ко мне.
Меня не обманули. Ему и в голову не пришло проверить. На самом деле экспертиза ненастоящая и совет никогда не занимался этим вопросом. Сыграло на руку то, что командор доверяет мне. Знает, из какой я семьи и какой пост занимаю.
Прощаюсь и спускаюсь вниз. У входа резко одна машина опускается вниз. Вижу, что за управлением — Влас.
Да что ж он ко мне привязался. Летел бы на Землю и искал своего наследника… Никогда не оставит меня в покое.
Сажусь к нему. Поговорить все равно придётся. И лучше в его машине, где нас никто не услышит.
Он начинает первый:
— Ты все-таки спятил! Я знаю, что ты сделал. Зачем? Они узнают об обмане, что тогда будет? Где ты окажешься?
— Хочешь сдать меня — вперёд. Знай только, что и тебе покоя не дадут… Я воспользовался твоими данными.
Некоторое время молчит, морщится, смотря на меня. Затем рычит:
— Зачем тебе это?! Объясни.
— Может, я смогу ее оставить у нас на планете. Кому от этого плохо?
Глаза Власа округляются.
— Как это
