мало чем могу помочь. Я знаю совсем немного. Подобные мне… — Вира замялась, пытаясь подобрать слова. — …женщины не ведут записей и не пишут пособий, как вы понимаете. По крайней мере, в нашей стране.
Дирек кивнул.
— Но кое-что вы все равно знаете, — заметил он.
— Да. На уровне деревенской знахарки-самоучки. Иногда что-то приходит интуитивно, но это большая редкость. Я просто хорошо разбираюсь в травах и помню пару словочтений.
— Словочтений? Это что еще такое? Что-то вроде оде королю?
Девушка нахмурилась. Не слишком ли много она сказала?
— Это просто реплики-обращения, — пояснила она неохотно. — Раньше считали магическими сами слова, потом выяснили вроде как, что они просто помогают сконцентрироваться на определенном действии или желании. По крайней мере, так было написано в той единственной книге, которую мне удалось раздобыть.
Точнее, которую раздобыли для нее за огромные деньги в соседней Лакории.
Янус задумчиво молчал. Вира напряженно следила за выражением его лица.
Что скрывается за его интересом? Простое любопытство? Ведь так? Он же обещал, что не выдаст ее… Он же офицер, человек чести, он сдержит слово.
Какое? Слово, что дал короне, или то, что дал ей?
Ну не молчи же! Скажи что-нибудь. Дай понять, кто ты — друг или враг?
Друг? Ведь да?
— Письмо! — в комнату вбежал Лексий. — Письмо! То, которое вы так долго ждали! От этого… Мышь на сургуче.
Дирек поблагодарил, практически выхватил лист из рук секретаря и стремительным шагом удалился в кабинет.
" Не думал, что вы мне напишите, учитывая ваше мнение обо мне. Тем более с такой деликатной и, как я понимаю, конфиденциальной просьбой.
Можете быть уверены, что о вашем письме никто не узнает. Если, конечно, после нашей дуэли, вы еще верите данному мной слову.
Анна, кстати, поживает прекрасно. Вышла замуж за третьего сына губернатора. Через полгода сбежала с менестрелем на юг. Два месяца назад вернулась к мужу с ребенком на руках.
Не то, чтобы я упрекал вас в том, что вы защищали честь женщины, которая этой честью пренебрегает (можете вызвать меня на дуэль повторно, однако я не намерен отказываться ни от одного своего слова, сказанного в адрес этой ветреной особы), но иногда вы удивительно наивны в некоторых вещах.
Просьбу вашу я выполняю и позволю заметить, делаю это с радостью. Безусловно, я не могу предоставить все бумаги по интересующему вас делу, однако копии некоторых документов добыть удалось. Их вы сможете найти в приложенной к письму шкатулке. Открывается она тем же образом, что и сокровищница небезызвестного вам ювелира.
Надеюсь, подобный интерес к государственным расследованиям, не скажется на вашем здоровье."
Офицер потянулся к шкатулке. Два лепестка…нажать…повернуть солнце…
Подвоха не было — механизм сработал, и Янус, обрадованный, что дело сдвинулось с мертвой точки, поспешил ознакомиться с присланными бумагами.
"…вину не признает…"
"…сотрудничать отказывается…"
"…имена подельников не говорит…"
"…причастность к заговору отрицает…"
"…Количество заговорщиков неизвестно…"
"…Имена сторонников переворота неизвестны…"
"…Переписка с И. Алмасом не найдена…"
Дирек читал копии донесений и не понимал: это и есть работа тайной полиции? По делу ГОСУДАРСТВЕННОЙ важности? Ни отец, ни дочь даже под пытками не выдали своих соратников. Две горничные и личный секретарь то ли действительно ничего не знали, то ли были слишком преданы хозяевам — они так и умерли в допросной, ни слова не сказав об участии семьи Серли в покушении на наследника.
Зато домоправитель оказался более сговорчивым. Он и рассказал об участии в деле Ирия Алмаса.
И все. Это единственное доказательство вины родственника короля. И тем не менее, он официально признан заговорщиком…
А вот допрос потенциального убийцы наследника пестрел информацией. Мужчина так перепугался, что его даже не особо пытали. Наемник твердил, что "не знал, что это принц", "сказали, он будет одет так-то, я по костюму и искал", "надо было хотя бы поцарапать — яд все сам бы доделал". Благо, принц, шутки ради, поменялся костюмами со своим другом — и отравили графа Сильвана, а не наследника.
А если заговорщики знали, что в костюме будет именно граф?
Имени заказчика исполнитель не называл, но подробно описал его внешний вид, отличительной чертой которого был шрам на ладони. Естественно, по этому шраму и вышли на Серли.
Наемника повесили на следующий день, Александра казнили через неделю, его дочь — через месяц. Остальные (целых четыре человека!) погибли в застенках тюрьмы. Алмас сбежал.
Либо заговорщики так боялись утечки информации, что посвятили в план минимальное количество людей, либо остальные преступники на свободе благодаря связям/деньгам/молчанию пойманных, либо…
Дирек закрыл глаза и вспомнил все, что он успел узнать по этому делу. Слишком мало информации, слишком много вариантов. Надо поступить самым простым способом: отбросить все лишнее и посмотреть, что получится.
И Янус посмотрел.
9
Вира не находила себе места. Кто прислал ему письмо? О чем? Не пора ли ей бежать подальше из этого дома? Девушка рассеянно огляделась. В конце коридора пререкались Лексий и Алисия, причем последняя в споре явно побеждала. Мимо окна прошла Дарья с корзинкой, полной постиранных вещей…
А ведь привыкла. Прикипела. Могла ли она подумать еще месяц назад, что в ее жизни будет место, где она сможет немножко забыться? И забыть. Обо всем, что произошло в последнее время… Сможет просто жить — готовить, сажать цветы, разговаривать и даже улыбаться…
Все это закончилось? Или нет?
Подзабытое чувство паники накрыло девушку с головой. Она стояла в полной рассеянности посреди коридора и не могла понять, куда ей бежать и что делать…
Громовым молотом отдавалось в ушах тиканье коридорных часов.
Тик-так… Тик-так…
Время ускользало сквозь пальцы…
Но даже шаг невозможно сделать, ведь ты не знаешь, в какую сторону бежать…
— Вира? Все в порядке?
Она не заметила, как Дирек вышел из кабинета и направился к Алисе и Лексию. Сколько прошло времени? Пять минут? Час?
— Да… Да.
Он встревоженно всмотрелся в ее лицо.
— Что-то случилось? Вы заболели?
Ведьма отрицательно покачала головой.
— Я попрошу Дарью, пусть она поможет вам сделать ужин. Вы совсем бледная.
Вира кивнула. Янус шагнул было дальше, но она вдруг схватила его за рукав:
— Вы куда?
Мужчина посмотрел на нее изумленно.
— Собираюсь освободить моего секретаря из плена языкастой дочери. А что?
Девушка смутилась и отпустила его одежду. Надо было сказать хоть что-то в свое оправдание, и она промямлила:
— Нет. Ничего. Передайте, что я хотела его видеть.
Офицер перевел удивленный взгляд с ведьмы на секретаря и обратно.
— Да, он, вон, в конце коридора
