не дали, хозяйка айфона решила ещё раз напомнить о себе, схватив меня за плечо.
— Вы не поняли, ваш ребёнок разбил мой новый айфон!
— Мы разберёмся, — зло зыркнула я на неё, — но дайте мне сначала ребёнку помочь.
Старалась быть предельно вежливой, но неприязнь всё равно прорывалась наружу, и она это, наверное, почувствовала. Ну или просто была истеричкой по натуре, потому что почти тут же взвизгнула:
— Ты, жируха! Ты хоть понимаешь, сколько он стоит?!
Как было связано первое и второе, являлось для меня загадкой, но в целом я привыкла, что для n-ного количества людей мой вес в конфликтных ситуациях отчего-то становится веским доводом.
— Да пошла ты, — не совсем культурно фыркнула я, параллельно находя в своём телефоне номер Маркушиной матери.
Дамочка не оценила и попыталась выхватить уже мой смартфон, но была оттеснена от меня сильным мужским плечом.
— Девушка, вам же сказали… — раздался голос Андрея где-то за моей спиной.
Воздух вокруг содрогнулся от очередной порции полных недовольства воплей женщины, однако стоило отдать должное Исаеву и его умению владеть языком: пока я копошилась в телефоне, Андрей витиевато, но вполне доходчиво принялся объяснять этой истеричке, что порядочным девушкам не комильфо выражаться в подобном тоне. Неожиданно это сработало и счастливая обладательница яблокофона замолкла.
Ну вот, мы теперь выяснили, что он умеет не только хамить.
— Я скорую вызову, — напомнил о себе Антон, про которого, если честно, я уже успела позабыть.
Кивнула ему в ответ и принялась сама набирать другой не менее важный номер.
— Бегу! — заверила меня мать Марка на том конце динамика буквально через две минуты после того, как я обрисовала ей ситуацию. Ребёнок всё это время смотрел на мир самым что ни есть разнесчастным взглядом, молчаливо моля о помощи.
— Надо бы достать тебя отсюда, — проговорила с сомнением. Трогать, а тем более передвигать мальчика было страшно, но и его лежание посреди клумбы мне тоже категорически не нравилось.
Марик понял мои слова буквально и предпринял бойкую, но быстро сошедшую на нет попытку встать на ноги.
— Ай, ой, — зашипел он, когда не получилось подняться, затем скривился, и по его щекам вновь покатились крупные слёзы, разрывая мне сердце, в миг заполнившееся щемящей жалостью.
— Ну ты чего? — постаралась приободрить его. — Сейчас больно, но это обязательно пройдёт. Тебе ещё весь следующий год от меня по школе бегать, когда буду заставлять тебя дежурить.
— Вы же уходите, — напомнил Марик.
Блин, совсем забыла.
— Ну это не помешает тебе бегать по школе от кого-нибудь другого.
— Скорую вызвал, — отрапортовал возвышавшийся над нами довольный Антон. — Сказали, что скоро будут.
— Главное, чтобы его мама ещё успела прибежать. Поможешь?
Указала ладонью на своего невезучего пятиклассника, всё ещё сидящего на земле.
Довольство Антон быстро сменилось озабоченностью.
— Свет, я с радостью… только это… он же… А. Ладно. Только рубашку сниму, а то она белая.
Он собирался сказать что-то ещё, но никто уже не слушал. Фыркнувший Исаев потеснил и его. Склонившись к Марику, он задорно подмигнул ребёнку и спросил:
— Ну что, полетели?
Марк только и успел кивнуть головой. Андрей с легкостью поднял мальчика на руки и отнёс его на ближайшую лавочку. Толпа зевак, собравшаяся вокруг нас, плавно расступилась, пропуская Исаева. А я только сейчас смогла оценить, сколько знакомых лиц рядом. Я же уже говорила, что обычно этот парк переполнен моей школотой? Так вот, из толпы тут же материализовалось несколько наших.
— Св-в-ветлана Ан-н-атольевна, у меня есть перекись с собой, — слегка заикаясь, сообщил рыжий Максим Демьянов из восьмого «А».
— А у меня салфетки, — вторил кто-то ему.
Задумчиво покивала головой и ещё раз взглянула на ногу Марика. Кожу он содрал порядком, крови вперемешку с землёй было много. И что с этим делать, я даже не представляла, да ещё и всё-таки опасалась перелома.
Нужно было идти в медики, а не в учителя, наверное.
— Не надо перекиси, — решил за меня Андрей, — а вот простую воду и салфетки можно.
Бутылка с водой нашлась почти мгновенно, после чего все замерли, затаив дыхание, и как заворожённые наблюдали за действиями Француза. Впрочем, Андрей не делал ничего сверхъестественного, просто слегка промыл рану и наложил салфетку, которая тут же окрасилась в красный.
— Я тоже так мог, — пробурчал себе под нос Антон, но я предпочла никак это не комментировать.
К счастью, совсем скоро в парке появилась запыхавшаяся и бледная Екатерина Юрьевна — мама Марика. Увидев мать, уже было успокоившийся ребёнок завыл с новой силой, из-за чего его родительница сделалась буквально белой.
Затем появилась бригада скорой помощи, и я выдохнула с облегчением. Мальчика усадили на каталку и повезли в сторону выхода в сопровождении матери. Ехал он с видом триумфатора.
В принципе, можно было расходиться, если бы не одно большое но в виде всё той же нервной девушки.
— А мой айфон?!
Я с досады почесала кончик носа и предложила:
— Давайте я вам номер Екатерины Юрьевны оставлю или ваш ей передам?
— Ага, нашли идиотку! — взвизгнула она. — Знаю я вас. Сейчас уйдёте — и всё, где я вас искать буду?!
— Ну хотите, я вам свой телефон оставлю?
— На кой мне твой телефон? Я требую денег!
Кажется, наши переговоры медленно, но верно заходили в тупик.
— Ты хоть представляешь, сколько он стоит?!
— Судя по всему, много, — поджала я губы. Наверное, её можно было понять, но вот эта манера общения убивала всякое желание вступать в любую коммуникацию. — Тогда извините, ничем помочь не могу.
Её буквально перекосило, и в какой момент мне даже показалось, что она вцепится мне в волосы. Но на сцене появилось ещё одно действующее лицо, которое как-то резко изменило расстановку сил.
Сначала я подумала, что полицейский средних лет с небольшим пузиком, обтянутым летней формой, пришёл разобраться в ситуации. Понадеялась, что мы сможем переложить на него решение этой дурацкой ситуации, но… всё, как обычно, вышло куда интереснее.
— Кирилл, — трагически застонала женщина, бросаясь ему на грудь, — эта корова разбила мой телефон.
Серьёзно?!
Глаза закатила уже на автомате.
— Слышь, мужик, усмири свою ба… девушку, — зло потребовал Исаев, решивший вступить в полемику вместо меня.
— Да, пусть следит за своим языком, — вставил свои пять копеек Антон, вспомнивший, что на этот вечер пальма первенства моего защитника принадлежала ему.
Сержант, или кто он там был, озадаченно поскрёб свой затылок и заверил:
— Разберёмся.
Разбираться пришлось в отделении полиции, правда, уже после того, как Андрей двинул в лицо служителю правопорядка.
А выглядело это так.
Сначала мы минут пять громко пытались
