Ларна. А мы еще не успели привыкнуть к чуждому облику новых рас и животных, меня и Варю поражали даже цветы в горшках, поэтому мы изрядно задержались по пути к заведению, где Айрих с Ларном решили нас накормить, но зато получили массу удовольствий.
Наша команда остановилась напротив двери, над которой висела деревянная табличка, где было изображено что-то похожее на жар-птицу или павлина, или страуса. Единственное, что было действительно ясно, исходя из красочной таблички — это была птица. Я рассудила, что самая полезная птица во всем мире — додак, и именно ее художник пытался изобразить. Мне пришлось удостовериться и спросить у сопровождающих, так ли это было. Они подтвердили, что таверна носила название «Додак». Да, к таким художникам лучше было не обращаться, но раз вывеска не отпугивала посетителей, то еда в таверне должна быть действительно вкусной.
Внутри было мило и комфортно, чем-то напоминало мне паб. Столы из дерева были добротные и тяжелые в паре с такими же мощными стульями. Отполированная до блеска стойка, куда выставлялись напитки и блюда, разграничивала зал для посетителей и кухню. Гостям таверны можно было наблюдать, как повар заведения «Додак» для них готовил. Готовое блюдо забирала подавальщица и разносила по столам. Изюминка кафе была в живой яйценосной птице додак, которая гордо восседала на этой самой стойке. Она привлекала внимание своим ярко-красным оперением и цокающими по столешнице коготками.
Мы заняли столик в самом углу. Грозный с Лапочкой спрятались под стол. Я им предложила занять более выгодное положение, но Лапочка мне ответила, что это самое лучшее место. Я не стала их переубеждать.
Так как мы не разбирались в местной кухне, я попросила Айриха помочь нам с выбором. Для полноценного обеда было еще рановато, поэтому он заказал сытные пироги с разными начинками, помимо них мужчины взяли каждому по омлету с копченостями.
Пока готовился заказ разговора не складывалось, ибо я погрузилась в наблюдение за поваром, который и сам напоминал пирожок своей вытянутой по краям формой и плотной сердцевиной. Он был таким ловким, что готовка в его исполнении стала затягивающим зрелищем. Приветливая девушка принесла нам наш заказ, когда кухонное волшебство подошло к концу.
Ларн обратился ко мне с вопросом, вынуждая вернуться из простой жизни в ту, где мне предстояло спасти дочку одного из мастеров, а я являюсь единственной ведающей на всем континенте:
— Василиса, как тебе совет?
— Хааш и Хена вызывают у меня искреннее сочувствие. Эта супружеская пара находится на своем месте в системе управления, они показались мне справедливыми. Про остальных что-то определенное сказать я не могу. — ответила я.
Я, действительно, так думала. Это не они выдернули меня из моего мира. Хааш и Хена сделали все, что было в их силах, обратились за помощью ко всем, к кому могли и, к моему глубокому сожалению, у них ничего не получилось. Молиться богам, когда твой ребенок умирает — это было не то, чтобы самое основное, это было единственное, что им оставалось. За что мне было их винить? За то, что богиня Эндана их услышала и помогла? Так, это означало, что они заслужили божественной помощи. За что меня забрали из привычного мира? Так, это для того, чтобы я спасла их дочь. Наказанием это было для меня или благословением мне еще предстояло узнать. Я не буду спорить с волей богини пока, я постараюсь выполнить миссию, из-за которой мы сюда попали, но потом… потом я попытаюсь вернуться.
— А как же Киаран? Ты и про него не можешь сказать ничего определенного? — сказал Айрих.
— А что Киаран? — притворно удивилась я, но потом решила осторожно высказаться. — Пока он не сделал мне ничего плохого.
Не говорить же им, что от его настойчивости у меня тахикардия, а от его уверенности, что я принадлежу ему, у меня ноги подгибались. Если быть честной, то к Киарану я не испытывала той теплоты, что ощущала в обществе Айриха. Было ли это из-за чувства благодарности? Я так не думала. Айрих, на самом деле, заботился о нас все это время. Он не только говорил, но и делал.
— Лучше расскажите, что случилось с дочерью Хааша и Хены, и почему именно ведающая может помочь в этой не простой ситуации? — перевела тему я, на более актуальную и не такую волнительную.
Ларн и Айрих переглянулись, ведь всеми инструкциями меня должен снабдить Киаран, но Ларн все-таки начал свой рассказ.
К сожалению, и мастерам были присущи интриги. У Хааша и Хены был таинственный недоброжелатель. Заговорщик, личность которого пока не удалось установить, каким-то образом обманул и отравил дочку Хааша и Хены, Шису.
Супруги являлись самыми древними мастерами и самыми влиятельными среди совета, в общем, негласными королем и королевой. Видимо, некоторым это было не по нраву, и этим некоторым хочется ускорить их уход из совета и занять положение. И попытка сместить Хааша и Хену с должности почти удалась.
Если бы удалось убить девочку, то со стопроцентной вероятностью Хааш и Хена выбрали жизнь отшельников, если бы не ушли вслед за дочерью. Однако, Хааш успел погрузить Шису в стазис, и под этими чарами она будет находиться до тех пор, пока не найдется кто-то, кто мог бы ее излечить.
Вся это история была очень подозрительной, ведь совет не имел ни малейшего представления о том, кто сотворил подобное бесчинство. Им даже не удалось установить, каким способом Шиса была отравлена. Под подозрением были все, кто входил в совет и не только, подозревали даже Ульриха с Войры.
Оказалось, что Айриха и Ларна нанял именно Хааш. Он испугался, что единственной, кто может спасти его дочь, грозила опасность, поэтому он нанял лучших телохранителей на Ровене. В этом месте в рассказ Ларна влез Айрих и похвастался, что у него третья ступень, последняя во владении боевого искусства, и показательно бряцнул своими серьгами, брату осталось еще немного до третьей, но пока только вторая. Действительно, в ушах Ларна было всего две круглых золотых серьги.
— Значит, вы родные братья? — спросила я, услышав, как назвал Айрих Ларна.
— Да, это так! — подтвердил Айрих.
— Ты, стало быть, младшенький! — заявила я, рассматривая звериные глаза Айриха.
Он насупился, как маленький ребенок, чем всех заставил рассмеяться.
— Нет, я младше Айриха на семь лет. — ответил Ларн за своего брата.
Я не стала продолжать щекотливую тему, Айрих был задет, но невозможно было отрицать, что поведение Ларна было более зрелым, чем периодические вспыльчивые всплески Айриха. Мне пришлось возвращать деловую тему.
— А где
