тебя в свой дом.
– Тебя злит, что я заморочила девчонку? Или что я заморочила… тебя?
Фэйри, прищурившись, наблюдала. Иронично улыбалась, нетерпеливо притопывая. Похоже, не привыкла к тому, что ее игнорируют, что ее осуждают, что не носятся как с хрустальной вазой.
– Меня. – Кристофер наконец встретился с ней взглядом. – Злит, что ты зачаровала меня. Наложила морок, скрыла реальность!
– И что должно было помешать? – Она приподняла брови, изобразив искреннюю заинтересованность.
От этих игр Кристофера уже тошнило.
– Прекрати паясничать и кривляться, Эбигейл. Хоть со мной… Я устал. – Голос его предательски дрогнул.
– Прости. – Взгляд ее вдруг стал серьезным, и Кристофер понял, что это короткое слово искренно, а может, ей даже стало немного стыдно. – Но…
Он вопросительно изогнул бровь, однако отвечать Эбигейл не торопилась. Она прислушалась к чему-то, выглянула из-за его плеча, и по губам ее растеклась улыбка предвкушения. Кристофер обернулся и понял, что привилегии были даны лишь ему.
На них смотрела Бетани. Ее лицо отражало все нехитрые чувства: досаду, обиду, ревность. Эбигейл кинула хитрый взгляд на Кристофера и направилась к ней, всем видом выражая радость встречи. Выглядело это до омерзения фальшиво. Кристофер с трудом подавил желание схватить Эбигейл за тонкое запястье и решительно запретить издеваться над Бетани. Но позволять себе подобное на людях, да еще и при Бетани, – губительно. Осталось только бессильно смотреть, как Эбигейл подхватывает вздрогнувшую от прикосновения девушку под руку и увлекает по дорожке к ротонде, где слуги уже накрыли стол к чаю.
– Пойдемте же, мистер Мэллоун! – звонко произнесла Эбигейл, а потом обернулась и состроила ему обиженную гримаску.
«Она хотела, чтобы я остановил ее, – понял Кристофер, – чтобы я сделал это на виду у всех. И у Бетани в первую очередь. Зачем?»
Мотивы Эбигейл, как и прошлым летом, оставались загадкой. Она вновь неожиданно явилась и затеяла какую-то свою игру, в которой всем прочим были отведены роли пешек. «Ну, может быть, мне – коня», – усмехнулся Кристофер, вспомнив подробные письма и свертки с книгами, которые Эбигейл ему присылала.
Но он не собирался быть ни пешкой, ни конем, ни ферзем, ни даже королем. Если он нужен фэйри, то она расскажет зачем.
«А потом я решу, нужно все это мне или нет».
* * *
Гроза явилась в Линкост неожиданно. Вечер, восхитительно розовый и теплый, сменился рухнувшими на городок душными сумерками. Воздух сделался неподвижен и тяжел, и, как только последние краски заката стекли за горизонт, раскат грома сотряс особняк Кеннетов. Он был столь силен, что в окнах задрожали стекла.
Бетани в этот момент как раз готовилась ко сну: облаченная в хлопковую, без вышивки и рюшей сорочку, она сидела перед зеркалом, а их общая с матерью камеристка – Виолетт – расчесывала ее волосы. Девушки дружно взвизгнули и рассмеялись, но вскоре служанка заметила, что Бетани непривычно тиха.
– В чем дело, мисс? – осведомилась она, аккуратно ведя гребнем по волосам Бетани.
В ответ та вздохнула, опустив глаза, но Виолетт была куда проницательнее, чем казалась. За это ее ценила мать и тихо ненавидела прислуга рангом ниже.
– Из-за леди Айвз расстраиваетесь?
– Да что ты знаешь! – вскинулась Бетани, оттолкнула руки служанки и, вскочив, нервно заходила по комнате.
При одной мысли о сопернице, нет, о чудовище, в животе начинали копошиться ужас, стыд, ревность и зависть. Она отчаянно хотела быть не хуже, но понимала: с потомком полулегендарных фэйри или эльфов ей не тягаться.
– Уж что-то да знаю, – улыбнулась Виолетт. – Она, конечно, высокородная леди, но лучше вас верхом и королева не катается!
Бетани недоуменно нахмурилась, замерев посреди спальни:
– К чему ты клонишь, Виолетт, ради Спасителя?
– К тому, что джентльмены, и мистер Мэллоун не исключение, ценят в женщинах умение держаться в седле, а вам сегодня привезли из Ноднола новую амазонку. Уверена, в ней вы будете очень хорошенькая!
Сначала Бетани только неуверенно покусывала губы, а потом победно улыбнулась. Ну конечно! Она обожала лошадей, действительно отлично держалась в седле, а вот чудовищ лошади боялись! Все знали, что честные благородные животные предупреждают своих хозяев о необычном и опасном.
«Я выведу эту Айвз на чистую воду! – торжествующе подумала Бетани. – И на Кристофера впечатление произведу…»
* * *
Ни Эбигейл, ни Кристофер в минуты ее торжества даже не догадывались, что о них кто-то так много думает. Кристофер читал книгу, делая пометки в дневнике. Вокруг него висели яркие огоньки, разгоняя сумрак плохо освещенной комнаты.
А Эбигейл, стоя у окна, напряженно вглядывалась во мрак. По стеклу бежали потоки воды, ливень был так силен, что скрывал сад. Ей все слышался не то крик, не то плач. Наконец Эбигейл распахнула створки, и тотчас в спальню ворвались шум грозы и запахи мокрой земли, травы, листвы, моря. Тонкая сорочка вымокла, облепив грудь, живот, руки; кожа покрылась мурашками. Но Эбигейл этого не заметила, она подалась вперед и теперь отчетливо слышала рыдания, перемежающиеся невнятным лепетом, словно мольбой. Только вот доносились они отовсюду.
Нахмурившись, Эбигейл закрыла окно. Чутье ее не подвело: что-то интересное в особняке или городке точно было.
– И завтра мы выясним, что именно, – прошептала она.
Глава 3
Умытое грозой утро встретило обитателей особняка Линкост-хаус ярким солнцем. Оно врывалось в распахнутые окна вместе с ветром, играя на лакированной древесине, хрустальных гранях, шелковых нитях. Даже служанки, вставшие с петухами и уже изрядно уставшие, улыбались, что уж говорить о гостях и хозяевах!
Бетани поправила воротничок, подмигнула своему отражению в зеркале и отправилась на завтрак. За чаем она планировала пригласить гостей на конную прогулку.
Джон Джошуа, хоть и был в прекрасном настроении, чувствовал себя неуверенно и нервно – всю ночь ему не давал покоя образ прекрасной гостьи.
Кристофер отлично выспался, несмотря на то что засиделся допоздна за книгами, – сегодня не было ни заколдованного леса, ни замка. Теперь казалось, что поездка к морскому берегу и отдых были хорошей идеей. Явно лучше, чем возвращение в родовой особняк, опустошенный гнилой чахоткой. Откуда вообще она могла взяться? В первые дни после известия о смерти родителей он только и делал, что сидел за книгами, пытаясь найти любые упоминания о том, как боролись с этой заразой раньше, но книги молчали, а разрешение на посещение Закрытого Отдела ему не выдали. Все, что он узнал, – так это то, что болезнь встречалась, никогда не принимала форму эпидемии и приводила к смерти, только если не случалось чудо.
Эбигейл за ночь успела прогуляться до дома родителей по Третьей Дороге: она решила, что каждый раз наводить морок на одежду – глупый расход волшебства, которое может понадобиться для чего-то более интересного. Она принесла платья и шляпки, но так устала, что опоздала к завтраку, и теперь жалела, что просто не попросила кого-нибудь из фей помочь в обмен на услугу или подарок.
– Доброе утро, мисс Эбигейл! Как спалось?
Бетани улыбнулась своей самой сладкой улыбкой и с удовольствием отметила, как у чудовища дрогнула челюсть, словно разом заныли все зубы. Но отозвалась мисс Айвз на удивление дружелюбно и не менее сладко:
– Доброе утро, мисс Бетани! Из-за грозы не сомкнула глаз, совсем не отдохнула!
– Вот как? А мне, наоборот, так чудно спалось под шум дождя! И дышится теперь легко, самое время прогуляться по побережью на лошадях, вы не находите? – Бетани обернулась за поддержкой к молодым людям.
– Отличная идея, сестра! – Джон Джошуа был не прочь полюбоваться гостьей в облегающей амазонке и продемонстрировать, как хорош он сам в седле.
Кристофер отвечать не торопился. Кинул быстрый взгляд на Эбигейл, но та только едва заметно хмурилась: неясно – ей не нравится идея или что-то другое, например алеющие щеки и уши Джона Джошуа. Сам Кристофер не знал, хочется ли ему столь активного досуга. Наездником он был посредственным, и идея почитать в саду казалась более соблазнительной, но Эбигейл не оставила ему и шанса:
– Соглашайтесь, мистер Мэллоун!
Заметив, как мелькнуло замешательство на личике Бетани, Кристофер обреченно произнес:
– Хорошо, поедем.
Сразу после завтрака Бетани побежала к конюху, чтобы тот вовремя подготовил лошадей и вывел их в определенном порядке. Она хотела, чтобы Эбигейл достался самый норовистый конь. Слуга ничуть не удивился такой просьбе: все знали, что Бетани увлечена графом. Несложно догадаться, что она попытается выставить соперницу в невыгодном свете. Чего заслуживал такой поступок, конюх не думал – господам виднее, – поэтому в означенный час привел к крыльцу гнедую кобылку Фиалку, любимицу
