с улыбкой благосклоннойВ тропическую ночь над кораблёмОна огнём зелёным загореласьИ побледнел стоящий за рулёмА пассажирка в небо засмотреласьБлуждая в звуках над горой зажгласьГде спал стеклянный мальчик в платье снежномЗаплакал он не открывая глазИ на заре растаял дымом нежнымОна спала, она цвела в адуОна кружилась на ночном балуБумажною звездою на полуОна лежит среди разбитых душИ вдруг проснулась: холод плыл в кустахОна сияла на руке Христа
220.
Анне Присмановой
Отрицательный полюс молчит и сияет.Он ни с кем не тягается, он океан.Спит мертвец в восхитительном синем покое,Возвращённый судьбой в абсолютную ночь.С головой, опрокинутой к чёрному небу,С неподвижной улыбкой размытых зубов,Он уже не мечтает о странах, где не был,В неподвижном стекле абсолютно паря.На такой глубине умирает теченье,И слова угасают от неё вдалеке.На такой глубине мы кончаем ученье,Боевую повинность и матросскую жизнь.Запевает машина в электрической башне,И огромным снопом вылетает огонь.И с открытыми ртами оглохшие людиНаклоняются к счастью совместно с судном.И прожектор ложится на плоскую водуИ ещё полминуты горит под водой.Металлический дом, точно колокол духов,Опускается тихо звонить в синеве.И айсберг проплывает над местом крушенья,Как Венера Милосская в белом трико.1927
«Отрицательный полюс молчит и сияет…». Черновик
221.
Существующий мир поминутно подвластен печалиОтлетающий дым абсолютно весом и нечистНесомненно фальшивя в ночи голоса прозвучалиИ органом живым управляет мертвец-органист[50]Души мрака ко свету летят и сгораютНо счастливо живут и растут их пустые телаЛедовитую землю кусаясь скелеты ораютА над книгой лениво заснули глупцы у столаВозвращение сна прерывает последний порядокИдиотски сияя и тая в своей наготеРай поёт отвратительно жалок и гадокПританцовывать долу рабы охочи на крестеИ над всеми владыча бубнит обаяние смертиГолубые глаза расточая на каменный мирГде в аду ледовитом полярные чертиСозерцают бездумно танцующий в душах эфирСон смертельный и сладостный раннего часаФиолетовый звук на большой высотеИ смертельный позор неуместно призвавшего гласаЭти самые души и кажется вечно не теАбсолютно безвестный бесправный и новыйНе печальный – не бывший в земле никогдаГде скелет под пятой Немезиды слоновойРаздирает железной сохою годаИ лишь голос один зацветает на озере хораЛик один фиолетово в море звучитДева ночи идёт по дороге ночного позораДева ночи взывает к рассвету но небо молчитОкружённое сотнею стен золочёныхМиллионом хрустальных сияющих рекГде от века в святую лазурь заточённыйСпит двойник очарованный царь человек.1927
222. Роза смерти
В чёрном парке мы весну встречали,Тихо врал копеечный смычок,Смерть спускалась на воздушном шаре,Трогала влюблённых за плечо.Розов вечер, розы носит ветер.На полях поэт рисунок чертит.Розов вечер, розы пахнут смертью,И зелёный снег идёт на ветви.Тёмный воздух осыпает звёзды,Соловьи поют, моторам вторя,И в киоске над зелёным моремПолыхает газ туберкулёзный.Корабли отходят в небе звёздном,На мосту платками машут духи,И, сверкая через тёмный воздух,Паровоз поёт на виадуке.Тёмный город убегает в горы,Ночь шумит у танцевальной залы,И солдаты, покидая город,Пьют густое пиво у вокзала.Низко низко, задевая души,Лунный шар плывёт над балаганом,А с бульвара, под орган тщедушный,Машет карусель руками дамам.И весна, бездонно розовея,Улыбаясь, отступая в твердь,Раскрывает тёмно-синий веерС надписью отчётливою: смерть.
223. Сон Скандерберга
Магнóли гнеомá ола газ́иЗусмар́азма ѓама мазагр́андиГус́ейма поем́а амаса́илСн́ы перси́ана Оси́ана сќандыДубигал́это п́урия танц́огаГус́ейн аѓа огано́ес тарс́иСолейтум́ана м́агоо бас́ораБукуре́има алкат́о газ́иЛукирол́о ломн́аса сабор́отКинстодиѓама гамал́э аѓасаРуп́интия бур́аса самар́онКусиманили ́аса ѓаса лх́аса
Незавершённое
224.
Грохотанье струй изгоняет печали.И мне кажется, жизнь разойдётся как дым.Вот последние жидкие стрелы упали,Потемневшие лошади просят воды.Я гулять выхожу на бесхитростный зов.Всё случайное в жизни поэты лелеют,И ошибки слетающих к нам голосовлилеи.Вдоль дороги бездумный столбов контрабас.
225.
Маляр висит на каменной стенеИ видит жизнь несётся торопливоИдёт напыжась лежебок кичливыйИ скромный нищий близкий к истинеПолзёт небес пятнистый леопардПодстерегая злобно нашу немощь[Средь столиков сидим мы как средь] партнемыКак трудно быть поэтом в этом миреГде всё поэзия и места нет стихамОркестра сладкий рёв, стотрубый гамПробить ли треньканьем усатой лиры.
226.
Как часто не знают что делаютКогда приближается встречаЦиферблата на площадь. На белуюВыбегает разбуженный вечерПодбегает к монументам знаковОстанавливается и плачетА шести безмятежный каракульТихо тихо ползёт и не скачетСтрелка стенкою крепкойОттесняет неспешно но верноНеудачника на край1925
227.
Усу мусью. Усугублю люблюЛовлю себя ан тополь СевастопольЯ топал к деве. Ан же мне убьюУблюдок в гневе. Он за борт потопалО бортБардак увы стакан на турчей мовеВино «мове» он заключал фиалФиалка та тата. (Машинные гармони.)сиялСтояли стулья как клопы сухиеСалон концерт. То есть концерт салонПрекрасно понял он но мы глухиеНо музы Канты! всех я веселюГрешить додо, но вдруг по лестнице водаВ и в контрабасыМузыка нас. Мы [все] бежим кудаВода на нас, да она нас судьба сик.Пловец искусный выплываю первыйКругом толпа. На ком ночной колпакКричит купаясь действуя на нервыЛожусь покойно на спину покаНо водной девы, сон луны подводнойСпасён был я от водки упасёнЛюблю. Дока, вон от меня гарсонОтнёс (по списку) в бури счёт, но полноПечатные утехи я позналСлегка богата оная казна.1925
Черновые записи и рисунки Поплавского. 1925
228.
Рокотало стрекоталоНад моей судьбой леталоПодымалось на дыбыРазрывалось как гробыСиние деревья пелиБелые моря блестелиЧёрный воздух ловкий духПел и рокотал за двухЭто было за пределомВ миге между сном и деломЭто было в некий часУжасающий подчасГоры плавали гулялиИ овраги прочь бежалиСкалы из земли рослиХрабрых седоков тряслиЭто было
229.
Блоку
Невеста погибла в одиннадцать летЕё посетил безобразный скелетНевеста ужели на суше нет места“Amore” зачем Вы отправились в мореНо вдруг замечаю летит потолокПолнеба открыто каков уголокНа облаке лоб призакрывши рукоюНевеста лежит под скелетом в покоеЧитатель ты мнишь я мораль замаралАх полноте деве скелет адмиралСтояли девушки рядамиМахая рукавом ауА я при женщине при дамеБеспечно умер на полуАх как ты смел растрел пострелНо боже не хватило стрелУ синего енота в чашкеУ Пушкина на промокашкеЛилея алея проходит аллеейК пустынному дому ну впрямь к мавзолеюНо вдруг из-под моха
230.
Я Библию читал едва-едваЕдва не задремав от безразличьяМертвы, мертвы шикарные словаО смерти и [о] мстительном величьеУвы! пришли другие дни для душИ каждый храбро делает как хочетСкелет идёт и принимает душИван в кинематографе [хохочет]
231.
Ангелы что совершат провинностьНоги розовые вымажут во злеОтправляются совершать повинностьВоинскую отбывать повинность на землеТам машинкою им выстригают крыльяИнтересное дают ружьё с куркомА они растят усы на рыльяхСовращают девушек лихим зырком
232.
Рука судьбы проворна и грязнаИзящна шестипала и презреннаОна разжалась над страницей тленнойИ чуть помятой выпала веснаНа белый снег на белый лист на белыйЗамусленная роза пала ницОна спала она цвести робелаПорушить корнем целину страницИ тихо убывала расточаяПостыдный запах женщины и сна…….И всё-таки она моя весна…….Почила в грязном саване страницПогибшая бесследная святаяСкажи в раю читают ли стихиПричины безыскусные листаяПрощают ли земле её грехи
233.
Гаснул воздух умирала памятьНапевала над паркомЧёрт писал хвостом стихотвореньеИ его смеясь читала паркаСнег лежал на волосах богини
234.
Лишённый счастья ко всему пригожОн трудится он тает он летаетОн воду льёт в отверстия рогожПотом несёт их и опять кидаетВ чём времяпровождение егоВо сём чего чего он
